 |
ПРЕССА |
|
ПРЕССА |
Интервью в обработке А.Горохова
ОТ АНДРЕЯ ГОРОХОВА:
Интервью с НОВГОРОДЦЕВЫМ я услышал случайно на одном полуделовом суаре. Эту кассету записал в Англии некто КАЙД - русский музыкант и журналист из Душанбе. На тот момент он только простажировался в Лондоне и свежесть записи исчислялась тогда несколькими днями. Теперь время, конечно ушло, но я не вправе по такому пустяковому поводу держать этот материал взаперти. Расшифровав запись, мне пришлось по-своему скомпоновать текст, но это единственное, во что я вмешался. Все остальное принадлежит КАЙДУ (который задавал вопросы) и, естественно, ВСЕВОЛОДУ БОРИСОВИЧУ (который вовсю их развивал).
СЕВА О СЕБЕ
Если мне историю свою рассказывать, то и семи томов не хватит. Выехал я в 75 году, перед этим, конечно, школу закончил, потом поступал в московские театральные институты - не получилось. В конце концов пошел в моряки - в училище Макарова (высшее морское инженерное училище). Закончил его в 63 году и там же начал заниматься музыкой. Сейчас в Ленинграде есть несколько известных музыкантов, с которыми я начинал играть джаз. Однако, начал плавать - сначала четвертым помощником, потом - третим, а когда почти дослужился до второго, мой приятель ДАВИД ГОЛОЩЕКИН (у которого я одно время спал под роялем) получил профессиональное предложение и пригласил меня в свою команду.
Но я был моряком (на тот момент - в отпуске) и мне пришлось с большим трудом освобождаться от флота. Кое-как я освободился и мы поехали на гастроли - так началась моя профессиональная жизнь. Затем я работал в джаз-оркестре Вайнштейна, оттуда ушел в 72 году и чисто номинально (поскольку музыки этой не знал) возглавил первый советский поп-ансамбль "ДОБРЫ МОЛОДЦЫ". И пройдя с ними весь этот путь, будучи разбитым на всех худсоветах, я свалил и оттуда. Это произошло в 75-ом, я засел дома, и тут жена со своей сестрой начала пилить меня насчет отъезда.
Технически у меня была возможность уехать - я полуеврей по крови. Но морально я был патриотом и мне заграница даром не нужна была, поскольку я там был и руками все это трогал. И потом я знал, что русский человек на Западе, если ничего особенного не случится, все равно останется гражданином второго сорта. Я им всячески это внушал, но они меня все же допилили. Причем никаких идеологических мотивов у жены моей не было - она вообще была очень практичная женщина. Татарка из Ленинграда, красивая и гордая, обеими ногами стояла на земле и уехать задумала из чисто практических соображений - ей угрожала судимость.
Ее могли для профилактики посадить, спровоцировав потерю (т.е. украв) чековую книжку на 10.000 долларов. Она работала в Аэрофлоте, в международном отделе и там ее невзлюбил один КГБ-шник, устроив через ее же подругу несколько провокаций. Короче, жену могли посадить и мы решили этого не дожидаться. Уезжал я безо всяких надежд - куда ветер занесет. В саксофонисты решил не ходить, поскольку за 13 лет подустал от этого дела. Совершенно случайно на меня натолкнулся один человек, знавший мое джазо- вое прошлое. Он уже вел в Лондоне джазовую программу, и он устроил мне конкурс на BBC, который я прошел, также прошел всякие тесты, собеседования...
В результате на общих основаниях меня приняли на работу и я переехал в Лондон. Это было в марте 77-го. Я начал просто переводить новости из машины, потом англичане, прознав о моем прфессиональном прошлом, предложили делать делать программу пополам с СЭМ ДЖОНСОМ. Он позже хлопнул дверью и ушел, потому что у него в Калифорнии объявился дядя какой-то, который торговал недвижимостью, и Сэм уехал зарабатывать свой первый миллион. Так вот с 9 июня 1977 года я остался единственным ведущим. Сэм через год вернулся, взял другие передачи, а эта так и осталась за мной.
И... 17 лет уже тяну эту лямку, развиваем жанр совместно с народом. С 79 года началась переписка, всякие подрывные шуточки, а в 80-ом в советской прессе прошла против меня кампания, которая сделала мне колоссальную рекламу. Например, в 90-ом, когда я по приглашению фан-клуба "НОРИС", приехал в Союз для участия в крупных московских и питерских мероприятиях, в аэропорту нас встречало 800 человек - там такого шуму навели, что таможня меня через черный ход пропустила без проверки. Но тех дней умолкла слава, и мы продолжаем - дело неплохое, кой-чему научились за эти годы. Тем более, что ключевая позиция моя такова - я передаю туда самое сливочное из того, что происходит в Англии.Покуда есть Англия, покуда есть жанр - есть функция, есть работа.
СЕВА О РАДИО
Аудитория, конечно, распыляется. Раньше был единый советский народ, он в едином порыве ехал то строить БАМ, то поднимать целину, то слушать BBC. Сейчас этого нет, народ вообще понятие искуственное. Есть люди, со своими пристрастиями и вкусами - кому нравится МАША РАСПУТИНА, те слушают Машу, а кого это не устраивает по каким-то эстетическим соображениям, те что-то себе ищут эдакое. Часть аудитории у нас осталась: во-первых, англофилы; во-вторых, люди, которые хотят знать, что происходит; в-третьих, люди, которые к нам привыкли и хотят общаться дальше.
...Бедность и долги заставляют реагировать на новые предложения, которые идут из России. Ленинградское "РАДИО-1" вышло на меня с таким предложением, и до этого я вел переговоры с пятью или шестью разными станциями. Подъезжали в Лондон и "ЕВРОПА ПЛЮС" и кто-то еще из местных, но никто не смог выработать обыкновенную деловую формулу, которая бы работала. Все радиостанции напрягались с жилкой на лбу, чтобы заплатить мне мне какой-то скромный бюджет, но какой бы он скромный не был по лондонским понятиям, в России его было не поднять. А "РАДИО-1" обладало техникой Telesales (продажа по телефонам) - эта техника появилась в Англии много лет назад и она подразумевает определенное знание психологии подхода к клиенту.
Так вот, имея такую технику, они сумели наладить то, что теперь вульгарно называется "маркетинг" - они вышли на банки, всяких спонсоров и сумели им продать идею передачи (продать старое имя), еще не вложив в это дело ни копейки. И они вели переговоры параллельно с финансистами и со мной. Я по их просьбе посчитал затараты на свою работу (студийное время и т.п.) и выкатил им бюджет. В результате мы пришли к какому-то общему знаменателю и они взяли у спонсоров деньги, часть выплатили мне. Эта схема работает для всех - спонсоры получают рекламу в более-менее популярной программе (а она шла на "РАДИО-1" первым номером), радиостанции получают свои деньги (и довольно значительные), и я зарабатываю свой скромный бюджет. Все всех устраивает.
Эту деловую схему хотелось бы распространить и дальше: во-первых, из чисто корыстных соображений, а во-вторых, исходя из финансовой выгоды радиостанций, которые могли бы неплохо зарабатывать на приличном материале. Таким образом, начали бы формироваться горизонтальные связи - когда и начинается развиваться экономика на низовом уровне - все завязаны, все что-то свое получают.
Возвращаясь к "РАДИО-1". Там было два формата. Один условно назывался "Рок-пятилетки", хотя номинально он носил название "Выть на Темзу" (в смысле - ...чей стон раздается над великой английской рекой), и шел около полугода. Этот формат основывался на лучшем английском роке, смысл вот в чем - я имею доступ к библиотеке BBC, в которой около миллиона шестисот тысяч единиц информации, что позволяет мне процеживать музыку по таким параметрам, которые независимым станциям не под силу. Плюс комментарии человека, который на этом более-менее руку набил. Следующий формат - некая театрализация с мифическим персонажем Славой Труду (такая румынская фамилия с намеком на советские вывески) - рок-н-ролльным Козьмой Прутковым. Эта программа как раз сейчас и развивается.
СЕВА О РУССКОМ РОКЕ
Нового поворота к русскому року нет. Я поддерживал его тогда, когда он в этом нуждался, когда ему нужна была хоть какая-то трибуна. А теперь, когда есть свои станции, свои телеканалы, пресса - мне смешно этим заниматься. Правда некоторые кассеты я держу рядом, но с чисто информативной целью. ...Продолжают работать люди типа ГРЕБЕНЩИКОВА и это хорошо, потому что они по уровню мышления выше - впереди идут, дальше смотрят. С такими и поговорить интересно, и послушать их песни интересно - всегда удивляют. Такие люди домашнюю работу проделывают. Что меня возмущает в большинстве российских и журналистов и сочинителей - это то, что недопеченное сырое тесто выдают за готовый продукт, за крендель, а тесто еще и в духовке не побывало. Надо сначала испечь, а потом уже подавать. Некоторые ленты меня так возмущают, что я ими швыряться начинаю, когда прослушиваю - совершенное хамство, как грязные носки в нос тыкать.
Никакого уважения к слушателю, и это идет от российского инфантилизма вообще и от инфантилизма провинциального в частности. Здесь я имею ввиду материал, существующий до времени затрат на его разработку и запись. Т.е. сырость, которая появилась не потому что записано в плохой студии и без хорошего продюсера, а потому что, человек на гитаре недоиграл и карандаш недокусал. Материал уже на первоначальном уровне должен быть честным, мастерским. А иначе получается нытье эстрадное, когда глупый человек уверен, что его какие-то переживания на третьей полке купе кому-то интересны, когда он в эмоциях своих мелких копается. Мой приятель называет это "поэзией потных яиц" и меня это тоже бесит. Элементарно бесит. Поработай, отредактируй, вырежь то, что не нужно. И так в любом деле - "...работать надо-ть", - как говорил мой боцман в архангельском пароходстве. Люди всегда полны самоуважения, а всякий артист начинается если не с полного презрения к себе, то с абсолютной требовательности и жестокости. А также с уважения к зрителю и слушателю. Вот тогда что-то из тебя и выйдет.
ПЕРСПЕКТИВЫ
Хочется некоторые форматы распространить в синдикатном плане на всю Россию. А что? Передачи хорошие, это нужно, я думаю, многим. Я представляю, как где-нибудь в Магадане, на местной станции волосы у людей дыбом встают, какая радость народу-то! В провинции нет чего? Нет столичности, нет, как говорят американцы, сексуальности в программах. Есть нытье, жалобы бесконечные, сентиментальность, речи длинномерные... у меня же все сделано по столичному, по английскому - каждое слово выбито, вколочено, как гвоздь в доску, ничего лишнего! А музыка подобрана - будь здоров!
Конечно, если это в провинции прозвучит, то станет маяком, энергией, которая будет поднимать человека, если он захочет это слушать. К нему из Лондона - прямо в дом! Именно с этой точки зрения я хочу, чтобы мои программы везде звучали. Я включаю российское радио и могу вам сказать одно, господа: вы, может быть, получили свободу речи и информации,но эстетика везде по-прежнему совковая. И выбраться из этого болота невозможно - как Мюнхгаузен сам себя не вытащишь. Нужна точка приложения, нужна посторонняя сила и я готов этой силой стать.
г. ЛОНДОН, апрель 1995 года
Интервью не издавалось.
