ПРЕССА

Лейтенант запаса Сева Новгородцев

<< к списку статей

А.Долгов, RockFuzz, июль


"Отщепенец", "предатель Родины"... Подобными эпитетами наши борзописцы не один год награждали скандально-известную персону диссидента-юмориста Новгородцева.

Уединиться с Новгородцевым где-нибудь в кулуарах фестиваля "Белые ночи Санкт-Петербурга" для разговора с глазу на глаз было архисложно. Его круглосуточно преследовали толпы журналистов, фанатов и многочисленных зевак. Но мне все же повезло...

Вопрос: Александр ДОЛГОВ: Помнится, на Питерской выставке "Реалии русского рока", о которой Вы сообщали в одной из своих программ, можно было увидеть один примечательный фотоснимок - группа веселых молоденьких ребят, одетых в военно-морскую форму, среди которых можно узнать и Вас...

Ответ: Сева НОВГОРОДЦЕВ: Да, я служил мичманом на подводной лодке в Полярном. Это была осень 62-го года. В море, правда, я не ходил, потому что как только приехал, я сразу заявился в музвзвод. У них был джаз-оркестр, очень плохонький. Никто из музыкантов не умел ни свинговать, ни делать оркестровок. Так вот мы на пару с моим приятелем (он был басистом) начали писать для них оркестровки, а вечерами играли на танцах в Доме офицеров... Потом каким-то немыслимым образом мне все-таки присвоили звание лейтенанта запаса.

Вопрос: А.Д.: А что побудило Вас связать свою судьбу с морем?

Ответ: С.Н.: Знаете, мой отец сам из Кронштадта. Он был болен морем с детства. Начал службу матросом на буксире, а в 33-м году уже стал капитаном. Так всю свою жизнь и провел во флоте.

В юности я хотел стать актером, но у меня не получилось. И тогда отец мне сказал: знаешь, раз по твоему не вышло, давай, иди по моим стопам. Вот я и поступил в "Макаровку", закончил ее и плавал некоторое время штурманом...

Мы были большие приятели с Давидом Голощекиным. Это сейчас он стал живым джазовым символом. А тогда он был веселый, худощавый молодой человек с трепещущими ноздрями и колоссальным чувством юмора.

Познакомились мы с ним, когда я еще учился в "Макаровке". Додик, по-моему, вел у нас самодеятельность и еще играл в модном джаз-октете института точной механики и оптики, который регулярно выступал на ленинградском телевидении. Так вот Додик, собственно, и переманил меня в джаз-оркестр ЛИТМО, считая, что у меня есть какие-то танц-способности. Кроме этого, каждую субботу я еще играл на танцах в собственном училище. Когда через полтора года после выпуска я приехал с флота в Питер, я иногда ночевал у Додика (он жил тогда на Фонтанке), спал где-то под роялем, укрываясь попоной.

Как раз тогда ему предложили в Ленконцерте собрать оркестр, и так как я был под рукой со своим кларнетом, он меня и взял к себе Вскоре мы оказались с Додиком в оркестре Вайнштейна и были там вместе, пока судьба не забросила меня совсем в другую область... Хотя мы не переписывались, приятельские отношения у нас сохранились. В ноябре прошлого года мы встретились в Питере, и встреча была очень сердечной.

Вопрос: А.Д.: Самый тяжелый период в Вашей жизни?

Ответ: С.Н.: Бесспорно, первый год работы на Би-Би-Си. Объясню, почему. Я не хотел жить на окраине Лондона, меня не устраивал местный транспорт, очень ненадежный. Я из-за него несколько раз опаздывал на работу. Тогда я купил себе велосипед, решив ездить только на нем. Но сами понимаете - далеко ездить на велосипеде не удобно. Я начал искать жилье в центре Лондона. И в конце концов нашел совершенно развалившийся дом, в подвале которого еще с 1929 года жил один человек. По гуманным английским законам, принятым когда-то лейбористами, я, как владелец дома, не мог его не то, чтобы выселить, а даже поднять квартплату. Кстати, как выяснилось позже, он оказался коммунистом и профсоюзным активистом. В общем, из огня да в полымя, но неважно... Так вот этот развалившийся дом мне нужно было восстановить целиком своими руками. Поэтому первые шесть месяцев моей жизни в Лондоне я сначала восемь часов отрабатывал на радио, садился на велосипед, приезжал в эти развалины, тюкал там до часу ночи, возвращался весь в известке домой, ложился спать, а наутро все повторялось сначала.

Через полгода я сделал первый этаж, мы переехали, но у меня от чудовищного стресса пошла крапивница. Я весь покрылся волдырями и был красный, как какая-то докторская колбаса. Я помню это время...

Вопрос: А.Д.: Поначалу на Би-Би-Си вы делили эфир с Сэмом Джонсом?

Ответ: С.Н.: Да, это была его передача, и отнимать ее мне было неловко. Так продолжалось месяца два-три, а потом он почему-то обозлился на Би-Би-Си. У него в Калифорнии "открылся" дядя, который торговал недвижимостью. Дядя сказал Сэму: ну, чего ты, мол, гниешь на этом радио, приезжай ко мне, будешь богатым человеком. И Сэм Джонс сказал: плевал я на вас, буду богатым. Но по контракту ему нужно было отработать еще полгода. Тогда Сэм Джонс сделал следующее. Вообще, он у нас народный герой, что-то вроде Чапаева... Так вот созвал он в гости все начальство и вышел к ним в заказной футболке, на которой было написано "Я нарушаю контракт". Одним словом, дал понять, что ни фига он не собирается соблюдать. Сел в самолет и был таков. Правда, эта шутка как бы обернулась против него, когда ему через год пришлось вернуться и доказывать боссам, что он вовсе не хулиган.

Вопрос: А.Д.: Вы можете вспомнить своего первого респондента?

Ответ: С.Н.: Да, могу. Дело в том, что 9 июня исполнилось 15 лет моей передаче, и поэтому к этой дате я подбил итоги, перелопатив все архивы. Это был Анатолий Дунин из Ленинградской области. Письмо от него пришло в 78-м году. Я не знаю, где сейчас Анатолий, что с ним и вообще - Анатолий ли он или это была какая-нибудь "подрывная акция"? Надеюсь, что он все же существует.

Вопрос: А.Д.: Под конец нашей беседы открою Вам небольшой секрет. Нашу газету выпускает творческая бригада моряков-дилетантов. Как Вы относитесь к дилетантству?

Ответ: С.Н.: Мое отношение самое положительное, поскольку я сам дилетант и пытаюсь что-то сделать самостоятельно сразу в разных областях, начиная с сочинения поварской книги, которая у нас с Кариной Арчибальдовной вышла в Англии, и заканчивая строительством квартир, которым я занимаюсь несколько лет подряд. У меня ведь работа такая - нужно как бы знать все и понемножку.

Для меня дилетантизм в лучшем понимании этого слова - любительство, заинтересованное отношение к предмету, которым ты занимаешься, а так же отсутствие академичной такой, напускной глубины, которой страдают многие профессионалы. Несомненно, профессионал знает больше, но есть ли у него та трепетность, тот интерес, душевная просветленность? Увы, далеко не всегда...

Александр ДОЛГОВ

<< к списку статей

 

пишите Севе Новгородцеву:[email protected] | вебмастер: [email protected] | аудиозаписи публикуются с разрешения Русской службы Би-би-си | сайт seva.ru не связан с Русской службой Би-би-си
seva.ru © 1998-2024