СЕВАОБОРОТ

Слушайте эту передачу:

 mp3

Читайте также:

6 декабря 2003:

Гость: Игорь Иртеньев, поэт

Сева: Добрый вечер! В молодости у меня был приятель, который изготавливал мундштуки для саксофона. Когда я приходил к нему в гости, он сокрушенно говорил: "Вот в этом есть земля, а колокольчика нет... А в этом есть песок, но асфальта много...". У меня примерно такое отношение к поэзии - в одном месте много земли, но нет колокольчика, есть асфальт, но слишком много чернозема. Бывают поэты, в которых сочетаются и колокольчик, и песок, и асфальт, и земля... Прошу приветствовать, господа, Игорь Иртеньев, которого на местном радио я популяризирую уже года два. У вас такая форма, Игорь, что, начиная передачи легко озадачить человека, не говоря ни кто автор, ни какая это тема, просто читаешь стихотворение, начинаются новости и музыка, а народ находится в совершенно полной прострации, что это было... Потом ко мне на всех встречах подходят и спрашивают, кто этот человек, что вы читаете и тогда я уже, не размениваясь на мелочи, говорю: "Как кто? Это - Игорь Иртеньев!".

Леонид Владимиров: Да, это вас здесь спрашивают, а в России таких вопросов уже не задают...

Сева: Именно поэтому я так себя и вел. Некоторые люди выехали из отечества много лет назад и не знают его. Вы начали широко издаваться достаточно давно...

Игорь Иртеньев: Моя первая книжка вышла в 1989 году, причем она должна была выйти в Москве, но Вероника Долина, которая уже начала ездить заграницу отвезла рукопись в Париж, а мой друг, депутат Мосгордумы поехал через месяц после Вероники во Францию и привез оттуда уже готовую книжку.

Л.В.: Позвольте, так это было в 1989 году? А у меня в досье, пардон, есть ваш стишок 1982 года... Это что - самиздат?

Сева: Но поэт пишет, как только начал говорить...

И.И.: Я позже начал...

Л.В.: Вот оно. Можете зачитать...

И.И.:

Кто-то любит свежий ветер,
Кто-то - мягкий каравай,
Кто-то ребусы в газете,
Мне же деньги подавай.
Я, признаться по секрету,
Очень денежки люблю,
Ничего приятней нету,
Чем копить их по рублю.
И шагаю с этой ношей
Я по жизни, весь звеня,
Вот какой я нехороший,
Полюбуйтесь на меня!

Л.В.: Ну так это за семь лет до книжки?

И.И.: Да.

Л.В.: Здесь это не пройдет, здесь вас разоблачат...

Сева: Вы предвосхитили олигархические процессы этим стихом. У олигархов деньги не звенят. Есть чудное стихотворение про кошку и сову, которые отправились на лодочке горохово-зеленого цвета в море. Они с собой взяли меда и много-много денег, завернутых в пятирублевую банкноту. Здесь детское понятие о деньгах, как то, что звенит, и что можно пощупать... И у вас тоже деньги звенят, но олигархические деньги не звенят, они громыхают...

И.И.: Они шуршат...

Л.В.: У вас наверняка что-то про олигархов есть...

И.И.: Про олигархов? Да, я сейчас в основном пишу стихи на заказ, на заданные темы...

Сева: Вы как придворный поэт, который писал оду к чему-то...

И.И.: Но я не при том дворе... А поводом к этому стихотворению было сообщение, что руководитель Сбербанка получает примерно на уровне клерка западного банка. И я написал такой стишок:

Я видел нищего банкира
И был картиной потрясен
Среди детей ничтожных мира
Был, может, всех ничтожней он.
Рабочий день шумел в разгаре,
Сновал по улицам народ,
А он сидел на тротуаре
Несчастный нравственный урод...
Вчера был менеджером топ он,
А ныне наг, разут и бос,
Простыми нитками заштопан,
Простой пиджак от Hugo Boss.
Стоял свинцовый понедельник,
В ненастном небе лист кружил,
Я дал ему немного денег,
Чтоб он до вторника дожил.

Сева: А вот на Павелецкой-радиальной...

И.И.: Это стихотворение посвящено знаменитому поэту Александру Еременко:

На Павелецкой-радиальной,
Средь ионических колонн
Стоял мужчина идеальный
И пил "Тройной одеколон".
Он был заниженного роста
С лицом похожим на кремень
Одет решительно и просто -
Трусы, галоши и ремень.
В нем все значение имело
До преж неведанное мне
А где-то музыка гремела
И дети падали во сне...
А он стоял мужского рода,
В своем единственном числе,
И непредвзятая свобода
Горела на его челе.

Сева: Вы реального персонажа видели?

И.И.: Нет, это обобщенный образ...

Сева: Для того чтобы так писать стихи нужно сравнительно большое количество лет практиковаться...

И.И.: Я начал писать довольно поздно, после 30 лет, не считая нескольких юношеских опытов.

Сева: А вы обучены чему поначалу?

И.И.: Я учился в том же городе, что и вы. Заканчивал ленинградский институт киноинженеров, заочное отделение. Работал в Москве, на телевидении с 1965 года. То есть сначала я поступил в институт, а потом на телевидение. Я совмещал работу и учебу, а стихи я начал писать в 1979 году...

Сева: Это еще до армии?

И.И.: Нет. Начну сначала. Я - 1947 года рождения. Институт я закончил в 1972-м, тут же пошел в армию на год, а на телевидение я пришел в 1965 году. В 79-м году я написал свое первое более-менее форматное стихотворение, которое напечатали, меня это ободрило, и я тут же написал второе, когда получил деньги...

Л.В.: Вы и "Комсомольце" работали...

И.И.: Да, с телевидения я ушел в 1984 году в "Комсомолец". Там я проработал два года...

Л.В.: С Гусевым?

И.И.: Нет, Гусев при мне только пришел... Я пришел в "Комсомолец", потому что у меня была такая тайная мысль - через два года я мог автоматически стать членом Союза журналистов. А их пускали в Дом журналиста. Это было одно из тех немногих мест, где можно было приятно провести время - Домжур был одним из них, но туда не пускали людей с улицы, а пускали только журналистов. Поэтому мне пришлось поработать два года за очень небольшие деньги в отделе фельетонов, которым тогда руководил Лев Новоженов, но таки вступил в Союз журналистов в 1986 году. Как раз в этот момент Домжур стал на очень длительный капремонт, чем подкосил мою идею. Потом такая же история произошла с Союзом писателей. Когда меня в числе прочих писателей приняли в 1991 году после подавления путча в союз, там отменили вахту. Я все время как-то промахивался...

Сева: Но все это время масса стихов нарастала и вместе с ней, я не знаю, в прямой пропорции признание от массы стихов?

И.И.: Это не от массы было...

Сева: От пронзительности?

И.И.: Нет, я бы не стал бы этим максимально оперировать. Я сдружился с жутко популярной в те времена программой "Взгляд", и они ставили меня в несколько выпусков и даже дали мне несколько шутовской титул - классик программы "Взгляд". Я пять или шесть раз появлялся в эфире и этого было достаточно, чтобы меня узнала страна.

Л.В.: Да, эту программу смотрели буквально все...

Сева: Они подбирали самое интересное, самое живое... От того вас туда и кооптировали... Поначалу у вас были наблюдения жизненного плана, диктуемые оптимизмом без некоторой едкости, которая скапливается в поэте с годами...

И.И.: Ну, какой-то слой, так сказать, был. Хотя животный оптимизм мне свойственен, без всяких рациональных причин... Был, но с годами он как-то подвыветрился.

Сева: Да, без оптимизма и юмора никакого быть не может...

Л.В.: Есть юмор, есть сатира, и есть ирония. Я думаю, что у поэта, с которым мы сидим сегодня за столом, самое сильное - это ирония. Вы согласитесь с этим или нет?

И.И.: Думаю, да.

Сева: Вы еще в раннем периоде начали сводить с женщинами счеты...

И.И.: А можно такой неполиткорректный стишок?

Женщины носят чулки и колготки
И равнодушны к проблемам культуры,-
Двадцать процентов из них идиотки,
Тридцать процентов - набитые дуры.
Сорок процентов из них психопатки,
Это нам в сумме дает девяносто
Десять процентов имею в остатке,
Да и из них выбрать непросто...

Сева: А вы знаете ответ?

И.И.: Да, я массу ответов получал, но я много раз попадал в ситуацию, когда поднималась какая-нибудь с дрожащими от обиды губами женщина и читала мне очередной вариант ответного стихотворения.

Сева: Ответов здесь много...

И.И.: Да.

Сева: Я просто знаю, какой-то ответный вариант против мужчин, написанный кем-то из известных, я просто не стал заучивать его наизусть...

Л.В.: Вас недавно вот так же отпели в "Известиях" за Коха да еще сочинили стишок, который никуда не годится, по сравнению с вашими. Это было подражательно, но не годилось. Но от вас тоже получили ответ. Значит такая полемика идет. Вы знаете, что плохой рекламы не бывает. Где бы не упоминали, все хорошо. Но вам реклама уже не нужна, вы уже мэтр, теперь только нужно больше переводов, а это сложно. Вас переводить очень сложно, потому что вы оперируете такими понятиями, которых уже нет в других странах, вернее, есть, но они свои...

И.И.: У меня было несколько неудачных опытов на английский язык. Даже при своем очень плохом знании английского, я думаю, что это пересказ ситуации, который ничего, кроме недоумения не вызывает у читателя. То же самое с французским, но у меня очень хороший перевод на польский язык. Мой знакомый переводчик тонко это делает, он просто заменял русские клише на польские...

Л.В.: Вот, я хотел сказать, что у них аналогичных очень много...

И.И.: Кроме того, у них вся практически мировая поэзия отрифмованных стихов ушла, а поляки как наши славянские братья сохраняют эти традиции...

Л.В.: О, да. В высшей степени... Они огромные мастера иронии... Я знаю это не понаслышке. У меня жена оттуда и вся ее сторона. Там без иронии не живут...

Сева: Я до сих пор помню крохотное объявление, в котором было мелкими буквами написано: "Охотно вернусь в Сорренто". В четырех словах выразили целую концепцию, когда из страны не выехать, а итальянские тенора все время призывают: "Вернись в Сорренто, вернись в Сорренто!".

Л.В.: Игорь, вы сравнительно долгое время с большим успехом работали с Шендеровичем в "Бесплатном сыре".

И.И.: Долгое время мы работали в программе "Итого" - пять лет, а потом уже в "Бесплатном сыре", но всего год.

Л.В.: Но теперь уже, слава Богу, стал "Плавленый сырок", но пока давайте про "Сыр". Что-нибудь оттуда вы не помните, там все очень здорово было...

И.И.: Что бы с ходу на память прочесть... Вот стихотворение, посвященное мэру...

В этот город накрепко он впаян,
Десять лет - свидетельство тому.
От Тверской до самых до окраин
Все вокруг принадлежит ему.
По земле родной ступая крепко,
Он идет великий и простой,
Под его под кожаною кепкой
Все мы как под каменной плитой...

Л.В.: Вот-вот и все на этом уровне...

И.И.: Ну, лучше-хуже...

Л.В.: Нет, нет, все здорово. А вот это, питерское тоже про него...

И.И.: Я вам другое питерское прочту. Был объявлен конкурс на новые слова к гимну на музыку Глиэра. Я предложил такой вариант...

Люблю тебя, Петра творенье,
Твердыня власти роковой,
Твое тяжелое парение
Над пресловутою Невой,
Твой вид торжественный и грозный,
Грозящий шведам до сих пор,
И воздух твой туберкулезный,
И залп по Зимнему в упор,
Твоих вождей раскат трибунный,
С зажатой кепкой в кулаке,
Твоих наград узор чугунный
На сером финском пиджаке.
Люблю твой образ нешутейный,
Твой стан, затянутый в гранит,
И твой проспект такой Литейный,
Где дом такой большой стоит...

Л.В.: Да, это хорошо, кто знает Литейный, 12...

Сева: Разные есть системы сочинения стихов - Высоцкий, говорят, сидел, смотрел в белую пустую стену, Маяковский вышагивал свои стихи...

И.И.: Я - вычитываю...

Л.В.: Ну, а Эмиль Кроткий, последний оставшийся в живых "сатириконец". Он писал стихи, лежа, лежа на животе...

И.И.: Я лежу на животе с папиросой во рту...

Л.В.: Лежа на животе, на бумажной полосе. У него был фломастер, и он писал и постепенно сползал... Такая у него была манера работать...

Сева: Потом издавал рулонами...

Л.В.: Вот-вот, можно было издавать рулонами...

Сева: Я хотел бы вас расспросить об изменениях, подвижках в телевизионном мире, которые заполняли страницы газет и журналов, о которых все говорили. Вы пережили это изнутри, вы видели истинное движение колес, кто на кого нажимал...

И.И.: Я бы не сказал, Сева, что я видел движение колес. Я человек достаточно простодушный и не сильно проницательный. Вы имеете в виду историю с НТВ? Это были действительно тяжелые дни, нас прессовали...

Сева: Вот методика прессования интересна, потому что в России все происходит не так, как сделали бы в Англии, в Америке, на Таиланде... Там свой, российский почерк...

И.И.: С одной стороны это было то, что мы все видели. Были предъявлены обвинения Гусинскому. Все было представлено как спор хозяйствующих субъектов. Но одновременно были обнародованы доходы журналистов, те кредиты, которые они брали, что достаточно неэтично было. Миткова взяла кредит на квартиру, но потом его отрабатывала - у нее просто вычитали из зарплаты... Но обнародовали такие суммы, которые будоражили разгоряченное воображение населения. Там масса была всего такого подлого, но это то, что было сверху. У нас над передачей "Итого" работало в общей сложности 12 человек, включая техперсонал. А в кадре - Виктор Шендерович, Андрей Бильжо, я и человек, от которого многое в передаче зависело, наш шеф-редактор - Сергей Феоктистов. За это короткое время залезли в квартиру Шендеровича, там что-то малозначительное взяли, демонстративно оставив следы, забрались в квартиру ко мне...

Сева: А методика залезания похожа?

И.И.: Мне трудно сказать... Тут не поймаешь за руку. У меня замок ногтем открывался, хотя залезли они через окно. Но дело не в этом. Украли компьютер, не взяли по-настоящему ценные вещи, хотя явно было, что они через них прошли. И некий знак - у меня было два кавказских кинжала, висевших на ковре и их аккуратно поставили в помойное ведро...

Сева: Что вот такой ты джигит...

И.И.: У Андрея Бильжо сгорела в это же время машина. Не знаю, может случайно... У Сережи Феоктистова тоже залезли в квартиру и взяли какие-то деньги. На телеканале избили Тимура Кибирова и Ильдара Жандарева, пырнули отверткой Василия Уткина, с политикой как бы не связанного. Попутно наезжали на нас, пока канал полностью не закрыли.

Л.В.: Попутно вопрос такой, может быть, наивный. Эти гангстеры-исполнители, они что, на зарплате в ФСБ работают?

И.И.: Я же их не видел...

Л.В.: И хорошо, что не видел. И второй вопрос. Значит, был координатор, здесь называют фамилию, вы, наверное, тоже знаете. Заостровцев.

И.И.: Не слышал.

Л.В.: Он генерал-лейтенант, заместитель председатель ФСБ. Говорят, он дирижировал всеми операциями, всех их координировал.

И.И.: Связанные с НТВ?

Л.В.: Да.

И.И.: Возможно. Вполне допускаю.

Сева: Да, профессионально надо как-то координировать, а то залезут в какую-нибудь квартиру два раза, а в третью не залезут, когда надо было... Я думаю, мы сделаем в беседе небольшой перерыв, мы пытались подобрать какую-то музыку, но на ваши стихи песен еще не написано...

И.И.: Уже много...

Сева: Как это так мы пропустили?!

Л.В.: А кто писал?

Сева: Кто исполняет, в Интернете под чьим именем искать? Вот тут как раз время подумать, а мы Окуджаву послушаем.

+ Булат Окуджава: Надя-Наденька

Сева: В беседе с нашим гостем мы сделаем временный перерыв. Татьяна Берг расскажет нам о своем событии недели.

Татьяна Берг: На сей раз, это рассказ о споре, который разгорается и еще неизвестно, чем может закончиться. Спор идет между Адмиралтейством и британским Министерством обороны. Предмет спора - знаменитая Трафальгарская битва, двухсотлетний юбилей которой приходится на 2005 год. Военные моряки хотят отпраздновать этот юбилей по-максимуму. Уже разработаны предварительные планы, которые включают парад на Трафальгарской площади в Лондоне под сенью колонны Нельсона, и ужин для высокопоставленных лиц в каюте Нельсона на борту его флагманского корабля "Виктория", который стоит в Портсмутских доках. Но это мелочи, по сравнению с главными идеями. Адмиралтейство уже ведет переговоры с Испанией об отправке к Трафальгарскому мысу корабля, который сбросит в море венок и произведет пушечный залп в том месте, где погиб адмирал Нельсон. Адмиралтейство, прежде всего, мечтает, что по случаю юбилея все флаги будут в гости к нам, что в Портсмут придут военные суда со всех концов света. Причем самое почетное место уготовано французским и испанским кораблям, так сказать, потомкам побежденных в Трафальгарской битве. И там же, в Портсмуте должен состояться парад крупнейших британских кораблей. Как не трудно догадаться, обойтись такие торжества должны не дешево. И вот тут-то дело доходит до правительства. Оно категорически возражает против лишних расходов. На военные конфликты в Афганистане и Ираке уже ушло 8 миллиардов долларов, и бюджет Министерства обороны, видимо, снова будет урезан. Адмиралтейство признает, что это - серьезный аргумент, но убеждено, что флот просто обязан отметить юбилей своей самой славной победы. Славной не только потому, что она продемонстрировала гений Нельсона, но и из-за ее исторического значения. Именно благодаря этому сражению стало невозможным вторжение в Англию, которое замышлял Наполеон. И оно же привело к бесспорному владычеству Британии на морях в течение всего 19 века. Никто даже не пытался вступать в сражение с британским флотом до 1916 года, когда немцы попытались было, но все равно проиграли. Вероятно, стоит напомнить, что при Трафальгаре Нельсон применил против французских и испанских кораблей свою совершенно революционную тактику. В результате было уничтожено или взято в плен 19 из 34 неприятельских кораблей, а британцы не потеряли ни одного корабля и лишь 450 человек - в десять раз меньше, чем испанцы и французы вместе взятые. Но сам Нельсон погиб в момент своего величайшего триумфа, - он был смертельно ранен французским снайпером. Ну и в заключение. У кого больше шансов на победу в 2005 году: у флота или правительства? Комментаторы склоняются в пользу флота, считая, что в противном случае правительство окажется в крайне неловком положении - министр обороны уже пытается опровергнуть само существование конфликта. Есть у этого дела и международный аспект. Французы относятся к юбилею холодно, - понятно, все-таки они сильно проиграли. Испанцы, однако, тоже горят желанием принять участие в торжествах, и уже ведут самую активную подготовку. Ну не можем же мы, победив в 1805 году, позорно проиграть в 2005!

Л.В.: Как раз можем.

Сева: А сейчас юбилейные и памятные даты предстоящей недели напомнит Леонид Владимирович.

Рубрика «Юбилейные и памятные даты»

Сева: Спасибо, Леонид Владимирович. Игорь, то, о чем вы пишите - "пиджак в полоску и брюки в клетку, я лежу на животе с папиросой во рте", это все как вчера, так и сегодня, ничего не меняется.

И.И.: Ну есть какие-то вещи, которые написаны на тему дня. Возьмите того же Алексея Толстого. Его стихи, которые были написаны по вполне конкретному поводу, например, послание Логинову о дарвинизме или что-то еще, и поводы забылись, а лучшие стихи остались...

Л.В.: У вас великих предшественников в русской поэзии полно, можно и Пушкина назвать с его убийственным юмором. Что касается Алексея Толстого, братьев Жемчужниковых, Федорова - это классический русский жанр, в котором вы работаете.

Сева: Ну, раз уж мы заговорили о классическом русском жанре и его сопряжения с действительностью, то действительность у нас на носу. Завтра, а кто будет слушать в повторе и сегодня уже выбирают избранников... Вы не могли, как поэт, не отразить этого события.

И.И.: Не мог, но я человек законопослушный. Хоть мы и находимся с вами далеко от российских берегов, но в соответствии с российским законодательством я не могу называть никаких имен, потому что сегодня запрещена агитация...

Т.Б.: И мы должны подчиняться...

И.И.: Поэтому я попытаюсь отделаться обиняками...

Закон велит сомкнуть уста,
Хоть просятся слова наружу
Моя задача непроста,
Шаг в сторону и сядешь в лужу.
Того я помню хорошо,
На нем я крепко "фраернулся"
Я с ним в разведку бы пошел,
Чтоб он оттуда не вернулся.
А тот, ну, типа, вот такой,
Весь из себя, короче,
Ему давно бы на покой,
А он опять лицом хлопочет.
А этот - грозен и мордаст,
И все горюет о народе
Я удивляюсь каждый раз
С таким лицом и на свободе.
Я лично выбрал бы того,
Хоть все в него швыряют комья,
Мужик он вроде б ничего,
Ну, сами знаете, о ком я.
Его идеи мне милы,
Принципиальность всем известна,
А, в общем, все они - козлы,
И мы не лучше, если честно.

Л.В.: Прекрасно! И никакой пропаганды, никакой агитации, никакого называния имен.

Сева: Да, картина абсолютно полная... Из последнего что-то хотелось услышать. Я вас знаю до определенного года, да и слушатели тоже, но ведь вы не останавливаетесь в процессе?

И.И.: Нет. День проходит и я за ним. Стихотворение на отчасти английскую тематику, но в основном русскую. Все знают, что основным и очень эпатирующим моментом в русско-английских отношениях между Россией и Англией была покупка Романом Абрамовичем английского клуба "Челси". Это удар в самое сердце Англии...

Т.Б.: Почему же удар?! Это замечательно... Теперь "Челси", называют "Челски" по понятным причинам, и он будет покупать им хороших игроков. Все очень довольны, только другие клубы завидуют...

И.И.: Все этим очень довольны, кроме Михаила Живилова, у которого старые счеты с Романом Абрамовичем, который пытался достать его на российской территории, но, выяснилось, что спор не является предметом российской юрисдикции. Теперь он обложил его собственность за рубежом. Я знаю, что Живило собирается подать на Абрамовича в суд с целью оттяпать у него "Челси". И я написал на эту тему стишок.

Для того ли мы его купили,
Деньги собирали всей страной,
Чтоб вдруг какому-то Живиле
"Челси" наш достался бы родной?
Или, Миша, ты нахапал мало,
На своем неправедном веку?
Приценился лучше бы к "Реалу"
Иль к тому же "Спартаку".
Не тяни завистливые грабли,
Не роняй тягучую слюну,
Не считай, что мы вконец ослабли,
Здесь России гордость на кону.
В этот час с тобою вместе, Рома,
За тебя болеет вся страна
Не допустим нового погрома,
Не такие нынче времена.
Мы с тобою, Рома, россияне,
И хотя ты - парень деловой,
"Челси" - это наше достоянье,
Хоть и клуб сегодня твой.
Мы сегодня перетерли с мужиками
И решили - не бывать тому,
Не позволим грязными руками
Прикоснуться к нашему всему!

Л.В.: Интересно, знает ли он это стихотворение?

И.И.: Если читает российские газеты...

Л.В.: Опубликовано?

И.И.: Я читаю только опубликованное...

Л.В.: А где?

И.И.: В газете "Газета" примерно две недели назад...

Л.В.: Знает, знает, принесли ему...

Сева: Тем временем, если вернуться к российскому "сырному" производству, то из большого получается маленький, и из свежего - плавленый... И с телевидения, он переходит на радио...

И.И.: Даже был такой стишок...

Всему на свете есть свой срок,
"Бесплатный сыр" за жабры взяли
Ах, так, на это мы сказали,
Так вот вам "Плавленый сырок"!
Российский плавленый сырок
В года суровых испытаний,
В года сомнений и метаний
Был над тобой не властен рок.
Ветрами грозными продут,
Ты был для многих поколений
Скорее символ, чем продукт.
В года сомнения и тьмы,
Назло кремлевским истуканам,
Разливши водку по стаканам,
Тобой закусывали мы.
Катись, наш "Плавленый сырок",
В страну средь ритмов и колдобин,
Хоть ты для власти неудобен,
Но эта вредность - не порок.

Л.В.: Все совершенно понятно. И сколько раз вы уже были в эфире?

И.И.: И покатился "Сырок". Вчера, я, к сожалению, не слышал, был третий выпуск программы.

Сева: А где вы выходите?

И.И.: Это на "Эхе Москвы".

Сева: Но на "Эхе Москвы" есть своя достаточно широкая сеть по Отечеству...

Л.В.: Сколько времени дают вам на "Эхо"? Сколько длится передача?

И.И.: 17-18 минут.

Л.В.: Только вы вдвоем?

И.И.: Еще куплетисты, ленинградские артисты, которые были у нас в "Бесплатном сыре", Борис Смолкин и Сергей Лосев, один из БДТ, другой из "Музкомедии". Немножко обидная история. Они играли в куплетистов, что было заметно из-за их избыточной мимики. По радио этот момент мог уйти и их, возможно, будут воспринимать как классических... Из этой обоймы выпал Андрей Бильжо, потому что он - человек сугубо визуальный... Ему было бы трудно себя выразить в радиоформате.

Сева: Обстановка в стране стала, на ваш взгляд, я не знаю, менее смешная, чем года два назад? При этом юмор, может, ценится больше?

И.И.: Будь у меня выбор, я бы сделал его в сторону обстановки, но от меня это не зависит. Обостряются все реакции, рефлексии, в момент приставания...

Л.В.: Скажите, а вы в России выступаете перед людьми. Хватает у вас времени, чтобы не только писать, а...

И.И.: Бывают выступления в других городах, но это, как правило, небольшие аудитории...

Л.В.: Например, Игорь Губерман...

И.И.: Игорь феномен в этом смысле, он собирает большие аудитории...

Л.В.: Я был в одной такой аудитории. Он очень хорошо держит аудиторию, хотя диапазон у него гораздо уже, чем у вас. Он запер себя в рамках четверостишия.

И.И.: Ему гораздо сложней. При этом я бывал на его концертах и видел, как на него реагируют, и как он прекрасно общается с залом.

Л.В.: Да, он молодец. А вы так не работаете?

И.И.: Нет. Я умный...

Л.В.: Но материал у вас был бы ничуть не хуже в этом смысле...

И.И.: У меня какой-то другой склад. Я не могу работать на очень большую аудиторию, я выступал на сборных концертах, на большие аудитории, но мои выступления были очень небольшими по времени - 5 -10 минут, а потом в меня уже начинали кидать чем-то...

Сева: А что у вас сейчас происходит в жизни? Вы на "Эхо Москвы", на телевидение пока не приглашают?

И.И.: Да, собственно, вы знаете, я вполне этой телевизионной популярностью наелся, и в этом вполне независим от телевидения. Эти телевизионные персоны на 90 процентов состоят из эфира, они не могут без этого, они сдуваются, а я свои амбиции накормил, и то, что меня не рвут на части на улицах меня нисколько не печалит.

Л.В.: Вы знаете, совсем недавно я нашел на просторах Интернета еще вот такую цитату: " И совсем недавно Игорь Иртенев порадовал своих поклонников еще одним шедевром". И вот этот шедевр. Может, вы его нам прочитаете?

Сева: Вы мелкий шрифт читаете? Я, например, меньше, 12 отказываюсь...

Т.Б.: А очки на что?

И.И.: Я разберусь абсолютно. Слово "шедевр" - это некорректно по отношению ко мне, не люблю слово "поклонники", и "недавно" тоже несправедливо, потому что стихотворению этому, которое я вижу перед собой, уже лет десять, но я его прочту.

Выхожу я как-то на дорогу,
В старомодном ветхом шушуне,
Ночь тиха, пустыня внемлет Богу,
Только речь пойдет не обо мне.
На другом конце родного края,
Где по сопкам прыгают сурки,
В эту ночь решили самураи
Перейти границу у реки.
Три классических японца,
Хокусай, Босю и Як-Цидрак,
Сговорились до восхода солнца
Наших отметелить только так.
Хорошо, что в юбочке из плюша,
Всем известной слуха остротой
Вышла своевременно катюша,
На высокий, на берег крутой.
И, наставив прямо в сумрак ночи,
Тысячи биноклей на оси,
Грянула "Катюша", что есть мочи,
Ну-ка, брысь отсюда "иваси".
И, вдогон, добавила весомо
Слово, что не сходу вставишь в стих,
Это слово каждому знакомо
С ним везде находим мы родных.
Я другой такой страны не знаю,
Где оно так распространено,
И упали наземь самураи,
На груди рванувши кимоно.
По делом поганым самураям,
Не дождется их япона-мать,
Вот как мы примерно поступаем,
Если враг захочет нас сломать.

Л.В.: Да, да и таких много...

И.И.: Таких, на самом деле, не много, это одна из моих удач.

Л.В.: У вас как-то часто удачи случаются...

Сева: А вы когда заканчиваете стихотворение смеетесь про себя?

И.И.: Сейчас это случается все реже и реже. Это самое замечательное состояние, когда ты читаешь и смеешься, понимая, что ты попал в точку.

Сева: Я просто эти байки собираю. Мне супруга Гребенщикова рассказывала. Вижу, говорит, сидит, что-то там чирикает, потом начинает хихикать... Песня стала удаваться... Ну, вот за то, чтобы поэт, сочиняя, всегда счастливо хихикал, а потом вместе с ним бы заливаясь до слюны хихикали бы его читатели, мы и поднимем прощальный бокал. А закончим мы песней "Товарищ Парамонова" Александра Галича и простимся. До встречи в том же месте, в тот же час, на будущей недели!

+ Александр Галич: Товарищ Парамонова

<< возврат

 

пишите Севе Новгородцеву:[email protected] | вебмастер: [email protected] | аудиозаписи публикуются с разрешения Русской службы Би-би-си | сайт seva.ru не связан с Русской службой Би-би-си
seva.ru © 1998-2024