СЕВАОБОРОТ

Слушайте эту передачу:

 mp3

18 августа 2001: Газета "Лондонский курьер"

Гость: Никита Ситников, фотограф русскоязычного издания "Лондонский курьер"

Сева: Добрый вечер! Мальчиком помню, был на эстрадном концерте и видел легендарного конферансье послевоенного периода Муравского. Но вышел на сцену с гитаркой, как сейчас помню, и сказал: "Что нужно, чтобы стать хорошим конферансье? Человек должен быть образованным, находчивым, остроумным, приятным, эрудированным, с хорошим голосом и внешностью. Если человек образованный, находчивый, остроумный, приятный, эрудированный, с хорошим голосом и внешностью, то он в конферансье никогда не пойдет!". Примерно такая же история с успешными фотографами, потому что такому фотографу нужно обладать всеми свойствами хорошего конферансье. Потому что хороший фотограф особенно в быстро меняющейся обстановке, это человек, который должен оказаться в нужном месте, в нужное время, мгновенно суммировать всю ситуацию и нажать гашетку ровно тогда, когда ракурс будет его устраивать. Кроме того, фотограф - социальная фигура: он общается с людьми, он должен расположить человека к себе, а если этим человеком является, скажем, бывший премьер-министр страны, который всяких фруктов понавидался? Короче говоря, есть нам, о чем поговорить... Наш гость работает в первой русскоязычной газете в Лондоне, которой сейчас, если не соврать, уже более шести лет. Газета называется "Лондонский курьер". Он в этой газете почти с самого начала, все люди любого калибра, приезжающие в Лондон, неизбежно натыкаются на него либо он натыкается на них. Прошу любить и жаловать - Никита Ситников!

Студия: Добрый вечер! Ваше здоровье!

Никита Ситников: Большое спасибо!

Сева: Никита, насчет того, чтобы быть в нужном месте в нужный час. Я читал где-то статью, что бывшая кинозвезда - Джина Лоллобриджида - стала фотографом. И ей удалось, одной из первых, взять пространное фотоинтервью с Фиделем Кастро. Я сразу подумал, что это, в принципе, не очень честно, потому что приходит бывшая кинокрасавица...

Татьяна Берг: Кто же ей откажет?

Сева: ... очаровательно улыбается, поскольку она все свои ракурсы знает, и, конечно, никто перед ней устоять не сможет: имя, плюс обаяние... а то, что она, может, не отличает трех метров от пяти и не знает, куда светит вспышка, - это вопрос второй. Кстати, фотографии были неплохие.

Н.С.: Да, у нее неплохие фотографии...

Сева: Ах, вы знакомы с ней?

Н.С.: Я встречал ее на Московском кинофестивале, я тогда уже фотографировал, в 60-е годы, когда она еще приезжала, а позднее видел ее выставки, они, правда, в журналах были напечатаны, ее сын тоже фотографировал.

Сева: Так вы фотографией занимались ее до Лондона?

Н.С.: Я тогда фотографировал как любитель, больше работал на кинофестивалях, писал и немножко фотографировал. Это был пресс-бюллетень "Новости" и "Спутник кинофестиваля".

Леонид Владимиров: Но вы сейчас тоже пишите и снимаете...

Н.С.: Да, сейчас я уже больше фотографирую.

Сева: Я просто на какую функцию не приду - Никита уже там и всех знает, и всех к себе расположил... Я всегда привожу пример, когда новое животное, корову, например, приводят в стадо. Так ее три дня все остальные коровы пинают. Никто не любит нового лица. Естественно, когда приходит фотограф, все к нему относятся с опаской: вот пришел, щелкопер, нащелкает там, - неизвестно, как разместит... Поэтому, расположить к себе людей, завоевать энергетическое поле фотографу очень важно. Вам это удается, потому что я наблюдаю за вами все пять или шесть лет, которые существует газета.

Н.С.: Мне просто всегда интересны люди, особенно известные люди - политики, актеры, певцы и музыканты - понять, что стоит за этим имиджем, какой-то человеческий момент... Если во время разговора удается выхватить какой-то момент - это очень редко бывает, но такие фотографии самые удачные...

Сева: Это принцип Кортье-Бриссона, который сидел и ничего не делал с камерой, потом нажимал кнопку ровно в тот момент, когда формировалась перфектная картинка. Потом эта фотография годами жила.

Н.С.: Чаще приходится... немного легче есть путь - инсценировать, просить...

Л.В.: Это да... Фотографы инсценируют много лет. Одного даже линчевали за это... Во время немецкого блица попала бомба в дом и там были жертвы. И вот один предприимчивый фотограф быстро забежал в лавочку, купил торт, разрезал и положил вместе с убитыми, и снял. Толпа его разорвала, когда увидела, что он это сделал... Так что, насчет инсценировки, осторожно...

Н.С.: Да, но здесь я фотограф-репортер, это немного отличается от фотографа-пейзажиста...

Сева: "Лондонский курьер" - это провинциальная, в хорошем смысле, газета, которая питается местными событиями, как, скажем, "Первоуральский рабочий" или "Самарская правда". Вы ведь стояли у истоков...

Н.С.: Почти. Я начал с 18 номера...

Сева: А сейчас какой печатается?

Н.С.: 150-й.

Сева: Я знаю, что начинали эту газету супруги очень скромно...

Н.С.: Да, она была похожа на боевой листок. Потом она выросла. Теперь она - 36-40 страниц.

Сева: Это пример такого раннего американского предпринимательства, когда супруги или несколько человек берутся и, так сказать, "роют носом", увеличивая объем...

Л.В.:Понимаете, все же зависит еще от одного фактора в Лондоне - от количества русских... Давайте, кто-нибудь, когда я приехал сюда в 60-е годы, решил организовать газету...

Татьяна Берг: Сейчас уже говорят, что в Великобритании более 100 000 русских...

Л.В.: Это очень интересно. Какое количество русскоязычных, по вашим данным?

Н.С.: Примерно около 220 000 тысяч.

Т.Б.: Ах, уже так... Я недавно слышала, говорили, 70 000, но еще так много нелегалов, что трудно подсчитать.

Н.С.: Я имею в виду, что вместе с приезжими...

Л.В.: Вы говорите про Лондон или Британию?

Н.С.: О Британии.

Т.Б.: В эти дни нельзя проехать в автобусе, чтобы не услышать русскую речь...

Л.В.: Да, конечно. Очень-очень много...

Сева: Фотограф - фигура социальная и не то, чтобы "сплетенного" типа, но на нем все сходится. Фотографу иногда доверяют вещи, которые иногда родственнику не расскажешь...

Н.С.: Вы преувеличиваете, Сева...

Сева: Нет, такого не бывает? Но, во всяком случае, фотограф видит всех и общается со всеми. Он как бы везде побывал. Через вашу линзу прошли почти все знаменитости, приезжавшие сюда, в Лондон...

Н.С.: Это верно.

Сева: Давайте начнем со списка знаменитостей...

Н.С.: Ну, это очень трудно сказать. Когда я смотрю российскую прессу мне уже легче сказать, с кем я не общался. Почти все правительство, за исключением президента. Почти все актеры, музыканты...

Сева: Перед нами лежит коллаж из ваших фотографий, опубликованный в сборнике газеты "Лондонский курьер".

Н.С.: Это первый справочник по "русскому Лондону".

Сева: Начнем с первого листа: Черномырдин - он сказал что-нибудь интересное в вашем присутствии?

Н.С.: Да, он строгий. Я тогда работал на конференции, был с "бабочкой", немножко подыграл ему, обратившись с британской улыбкой. Тогда Виктор Степанович через некоторое время в более мягкой форме пообщался со мной.

Сева: А что за человек Березовский оказался в ближнем бою?

Н.С.: Это была конференция, я пофотографировал Бориса Абрамовича, взял небольшое интервью и записал статью под названием "Скромное обаяние Бориса Абрамовича" по аналогии с известным фильмом "Скромное обаяние буржуазии". У меня от него лично осталось приятное впечатление. Может, это кому-то и не понравится. Одна женщина ко мне подошла и сказала: "Я вас всегда читала, смотрела ваши фото, он после этого вы мне больше не нравитесь".

Сева: У нее, видимо, предвзятое мнение...

Н.С.: Вероятно. Что меня поразило - он сразу дал интервью, позволив себя сфотографировать. Когда он разговаривает и отвечает, то говорит с человеком. Со всем миром общаются, говоря с журналистом или фотографом, а он говорит с человеком. Его доброжелательность мне понравилась. Я не хочу оценивать его роль в истории России...

Сева: Ни на какие глобальные вещи мы вас не подталкиваем... А вот на вашей фотографии Лебедь...

Н.С.: Я даже с ним не общался, просто сделал фото.

Сева: Ну, тогда Юрий Михайлович... Он взят крупным планом, - явно вы стояли рядом с ним...

Н.С.: С Юрием Михайловичем вышел интересный момент. Это была предвыборная кампания. Была сделана пресс-конференция в российском посольстве в Лондоне. Там собралось около 30 журналистов, в основном российских. Получилось так, что я сел на первый ряд, Юрий Михайлович за столом, а все российские и иностранный журналисты - кто пишет, кто снимает... А Лужкову нужен был объект, ан который нужно говорить... Я сделал несколько кадров, но картинка не менялась, и я стал слушать и кивать. Я - лысый и Юрий Михайлович тоже, поэтому за этот час мы как бы породнились даже. А у нас как раз был юбилей - 5 лет "Лондонскому курьеру". И когда Юрий Михайлович закончил, я подошел к нему с нашей газеткой и попросил с ней сфотографироваться. Он согласился. А там, на обложке, был Тони Блэр. Но Лужков был не искушенным политиков в тот момент, да и на фотографии газета поодаль. Что же произошло? Через два месяца Лужков снова приезжает на конференцию. Я к нему с уже другим выпуском, - его снимок с "Лондонским курьером" на первом плане. Мне хорошо запомнился его юмор. Он взял эту газету тем же самым образом, что и в предыдущий раз и получилось: Лужков с газетой, на которой он тоже с газетой. Когда я его провожал, я ему сказал, что он самый интересный человек в России. Он не смог скрыть улыбку и эта искренняя улыбка мне очень понравилась.

Л.В.: Англичане про это говорят: "Слишком густо кладете".

Сева: Тут фотография Назарбаева. Он как себя вел?

Н.С.: Это было около года назад на какой-то встрече. Мне запомнился один момент: вокруг него министры, а я попытался взять интервью. Подхожу, и прошу его сказать несколько слов для первой русскоязычной газеты. Он согласился. В этот момент подходит посол России в Великобритании господин Карасин...

Л.В.: Это было совсем недавно, да?

Н.С.: Карасин подошел, представился. Мне понравилось, как вел себя Назарбаев - вот отношение к прессе! Он повернул голову, выслушал и снова повернулся к журналистам. Это о многом говорит.

Сева: Из известных актеров и исполнителей, которые приезжали, Пугачева, например. Наверняка с ней что-то связано...

Н.С.: Да, мы с Аллой Борисовной были знакомы и раньше, но она меня не вспомнила. Наверное, из-за прически. У меня тогда были густые волосы, а сейчас они отсутствуют. Это был ее первый концерт в Лондоне, около двух лет тому назад. До этого она приезжала сюда на "Евровидение", но это был ее первый концерт. Мы были информационными спонсорами концерта. Я пришел немного раньше на него. Мне всегда интересен такой вот момент: когда Алла Борисовна приехала, а это был концертный зал "Апполон" в Хаммерсмите. Она приехала на "Линкольне" метров пятнадцать длиной, а там задворки, все обшарпано... Алла Борисовна вышла, в черных очках, чтобы ее не узнали. Вышла, никого нет. За ней вышел Артем Тарасов, который был спонсором. Артем обычно такой приветливый, а тут проскользнул мимо меня. Ну, думаю, наверное, и Артему уже досталось. Они прошли внутрь, а Пугачева попросила всех удалиться из зала, в котором началась репетиция... А один мой знакомый, долго работавший звукооператором, рассказал мне, как проходят репетиции. Я прошел на балкон, там темно, она меня не заметила, и решил посмотреть. Один к одному, что он рассказывал. Сам концерт был жалким подобием того спектакля, который я увидел на репетиции. Например, она репетировала какие-то песни, которые пела уже лет двадцать, а музыканты играли. Несмотря на ее строгость, люди остаются у нее и работают с ней долго. Происходит вот такой момент: она останавливает и говорит: "Вы понимаете, что такое весна?". Они отвечают: "Нет, Алла Борисовна". - "Вот как в капле росы отражается весь мир - "брюлики" (бриллианты) летят кругом... Теперь вы поняли, как надо играть?". - "Поняли, Алла Борисовна".

Сева: Этот текст она проговаривала, наверное, раз в пятисотый...

Н.С.: Но самое интересное произошло на самом концерте. Я слышал, что Алла Борисовна любит мужчин в "бабочках". Я надел белый пиджак, черную рубашку и красную "бабочку". Будучи информационным спонсором, мы договорились об интервью, но я понял, что от ее многочисленных директоров это не зависит - как у алы Борисовны "мелькнет"... Но во время концерта мне хотелось поснимать ее не просто со сцены, а она профессионально чувствует, как вести себя, когда фотограф снимает. Я сидел в третьем ряду, в проходе, она спустилась со сцены в зал, и я решил поснимать со зрителями. Я встал, и последовал за ней, но не учел, что в зале было много людей с "мыльницами". И получилось вот что: Я белым пятном за ней, за мной вереница с "мыльницами", Пугачевой это не понравилось, я понял это тут же сел на место, они врассыпную второй раз выхожу, то же самое. В конце концов, когда она пела песню "Пропади ты пропадом, милый", глядя на меня, она спела ее так искренне и даже элегантно ударила по камере...

Сева: Лужков произнес вам речь, а Пугачева спела "Пропади ты пропадом, милый"...

Н.С.: Да.

Сева: Это уже материал для автобиографии.

Т.Б.: А бывают серьезные неприятности, когда вы пытаетесь сделать снимок?

Сева: Пусть наш гость подумает над ответом. Раз уж зашел разговор о Пугачевой, то ей и право голоса...

+ Алла Пугачева: Мэри

Сева: Извините, не ту песню завели. Хотели найти "Пропади ты пропадом, милый, со своей любовью постылой", но не вышло...

Н.С.: Ничего страшного.

Сева: В беседе с нашим гостем мы сделаем перерыв, коллеги доложат свои рубрики. Татьяна Берг бросит взгляд на свое событие недели.

Т.Б.: У меня сегодня две истории, но обе они как бы в постскриптуме. Одна из них случилась, правда, раньше, примерно месяц тому назад, но как-то руки не доходили о ней рассказать. И вот моему первому "постскриптуму" 83 года и, перефразируя роман о Джеймсе Бонде, его можно озаглавить "В Россию с любовью". Началось все в Архангельске в августе 1918 года, когда там стояли корабли Британского экспедиционного корпуса, которые собирались, но не успели сражаться и с немцами, и с большевиками. В один прекрасный день к английскому капеллану Артуру Твиду пришел монах, точнее, архимандрит из Соловецкого монастыря и передал ему три иконы, видимо подозревая, что в Британии они будут в большей сохранности. Монах был прав: мы все знаем, во что были превращены Соловки! А иконы прибыли в Англию, где Артур Твид бережно их хранил до 1962 года, когда он по старости передал их своей внучке Элизабет и ее мужу, викарию англиканской церкви Рою Ламберту. Все эти годы иконы украшали их гостиную, но вот недавно Рой с женой решили, что ввиду происшедших в России перемен и, в частности, изменившегося положения православной церкви, иконы следует вернуть их законным владельцам. Что они и сделали. Как встретили Лиз и Роя в Соловецком монастыре представить себе не трудно. Кстати, сопровождал их в России отец Майкл Бурдо, вы, наверное, знаете, что он туда ездил. Он - основатель Кестонгского института, который долгое время вел борьбу за свободу религии в странах советского блока. Я не знаю, шел ли в Кестоне разговор по этому поводу?

Л.В.: Да, конечно. Майкл ездил на Соловки, он их сопровождал.

Т.Б.: Поскольку Соловецкий монастырь был полностью разгромлен, то привезенные иконы, а все они 19 века, я могу вам их показать, все они - старейшие в монастыре и аббат называет их возвращение чудом. А вторая моя история чисто английская. В Брайтоне работает водителем такси некий пожилой человек по имени Барри Бэкшоу. На днях поехал он по вызову в один из отелей за клиентами - супружеской парой. Тут нужно объяснить, что на лицензионных табличках в такси у нас написана фамилия водителя. Пассажирка обратила внимание, что шофер однофамилец ее мужа. А муж, заволновавшись, спросил: "А как вас зовут? Случайно не Барри?". Тогда пассажир удивленно сказал: "А я - Колин...". И Барри Бэкшоу понял, что в кабине такси сидит его собственный сын, которого он не видел... 34 года, с того момента, как жена его бросила и увезла мальчика с собой. А еще говорят, что на свете не бывает чудес!

Сева: Вывод: чаще ездите на такси, господа. Там можно встретить интересных людей... Юбилейные и памятные даты предстоящей недели напомнит Леонид Владимирович.

Рубрика «Юбилейные и памятные даты»

Сева: Спасибо, Леонид Владимирович! У вас, конечно, есть фотографический архив. А архив - это такая штука, в который может поначалу затесаться что-то незначительное, что с годами вдруг покажется чуть ли не историческим документом. Ну, условно говоря, все сейчас охотятся за фотографиями Путина в пионерском лагере, в детском саду, в общем, на всех этапах его карьеры. Это все у кого-то в фотоархивах лежит, люди же совершенно не знали, что он в президенты попадет. Просто фотографировали какого-то пионера, беленького скромного мальчика... У вас ведь какие-то такие материалы уже появляются. Вы, я знаю, снимали принцессу Диану, естественно, когда та была еще жива и здорова... Вы совершенно не предполагали, каким образом все это обернется. Эти фотографии имеют сейчас немалую историческую ценность для первого русскоязычного издания в Лондоне.

Н.С.: Так случилось, что я, в принципе, не очень интересовался принцессой Дианой. Пресса почти ежедневно говорила о каких-то скандалах. Кстати, я живу в Челси, где, когда она впервые приехала с Севера, отец купил ей четырехкомнатную квартиру. Здесь же она ходила в полузакрытый клуб, где занималась спортом. Четыре или пять лет назад я встретил принцессу в Российском посольстве в Лондоне, куда она приехала после благотворительного визита по российским больницам. Именно тогда я понял, почему пресса и папарацци (слово пошло от Феллини после его фильма "Сладкая жизнь") за ней гонялись. Вы знаете, она произвела на меня неизгладимое впечатление. Во-первых, она краснеет...

Т.Б.: Это тип кожи такой, который очень любит краснеть...

Н.С.: Вы знаете, это еще и нервная система, кроме того... Когда она смеялась, то у нее голос как у мальчишки-"ПТУшника" с хрипотцой такой. Есть алкоголики, а она была "общениеголик",- так она умела слушать. И это было ей интересно. По-моему, она получала громадное удовольствие, выслушивая людей. Это удивительно, этого не сыграешь. Общаясь с принцессой Дианой более трех часов, я постоянно вглядывался в нее, делал фотографии время от времени. После этого...

Сева: Еще у вас есть фотографии рядом с икрой, где она смотрит на нее презрительным взором...

Н.С.: Это как раз была одна из последних фотографий, сделанная за несколько месяцев до ее гибели в Российском посольстве на проводах бывшего посла Адамишина.

Т.Б.: А икра черная или красная?

Н.С.: И черная, и красная... Но у Дианы была, как известно, булимия... Когда официантка разносила икру, я попросил ее не торопиться, и дать мне возможность сделать кадр. Диана так взглянула на меня с презрением, чего это, мол, он суетится... Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Я за несколько месяцев до ее гибели видел сон-видение, который я потом описал в статье. Это прошлое, настоящее и будущей принцессы Дианы.

Сева: А что за сон? Можете рассказать?

Н.С.: Он был навеян сильными эмоциональными впечатлениями после встречи в посольстве. Я разглядывал фотографии, отобрал три, сделал сильваграфику. Портреты были под цифрами: цифра 1 - гармония, безоблачное детство, цифра 2 - я подрисовал два рога, два крыла, как говорил Достоевский. Там дьявол с ангелом борются, а поле битвы - сердца людей.

Сева: Там, где воюет ангел с бесом, а я сочувствую обоим...

Н.С.: И последняя фотография - трагический взгляд. Она с тяжелой королевской короной на голове. Три слезы, три звезды, переходящих в кресты.

Сева: Вы тогда очень рисковали, потому что если бы кто-то увидел эти фотографии...

Н.С.: Не только увидел... Я делал их для книжного магазина и консультировался с адвокатом. Они отправили все фотографии в пресс-службу Букингемского дворца... Они ответили с юмором, витиевато построенными английскими фразами, мол, все это имеет символический характер, риск попасть в тюрьму небольшой... Но, к сожалению, так все и сбылось. Я не верь в мистику, но Диана хоть и стала не последней королевой Британии, но осталась навсегда королевой человеческих сердец, как она хотела стать.

Сева: Мы все помним ту волну эмоций, которая захлестнула страну, и мы, конечно, все помним Элтона Джона, который мгновенно с помощью своего поэта Берна Топина перелопатил его песню Candle in the Wind, посвященную в первом варианте Мэрилин Монро или Норме Джин, и перепосвятили ее принцессе Диане.

+ Elton John: Candle in the Wind

Сева: Разговор о принцессе Диане нужно быстро сворачивать, не то нас быстро обвинят к бульварности.

Л.В.: Да, и вот Таня начала задавать вопрос... Таня, вы помните?

Т.Б.: Да, но мне, как говорится, буквально заткнули глотку...

Сева: Танечка, никто глотку не затыкал, просто была подводка к Пугачевой... И если ее в воздухе подвесить, то Пугачеву не заведешь потом никакими силами.

Т.Б.: Все понятно. А бывало ли, что вы наталкивались на какие-то серьезные неприятности, например, вы хотели кого-то сфотографировать, а вам...

Н.С.: Ну, вот самая большая была у Пугачевой, потому что я побоялся уже идти, вдруг сапогом запустит...

Т.Б.: А такое бывает?

Н.С.: Насколько я слышал, в минуты особой любви Алла Борисовна может реагировать по-всякому... Но был и еще один такой случай. Вот тут в газете на обложке, это было 1 мая, в Лондоне проходила антикапиталистическая демонстрация. Я два года хожу на нее. Кто на самом деле собирается на этот митинг? "Зеленое" хулиганье, "голубые", футболисты и так далее.

Л.В.: Когда вы говорите "футболисты", вы имеете ввиду футбольных хулиганив?

Н.С.: Естественно.

Л.В.: Это, как говорят в Одессе, две большие разницы!

Н.С.: Ну, я знаю, что здесь есть Леонид, который всегда поправит...

Л.В.: Спасибо, спасибо!

Н.С.: И вот когда британская полиция загнала всех на Oxford Circus, туда было не пройти. И вдруг полицейские вытащили вот такого парня-хиппи, который показал мне в камеру язык. Я успел сделать снимок, вот он.

Л.В.: Страшный...

Н.С.: А вот когда в какой-то момент толпа пошла на полицию, полетели бутылки. И одна из них угодила мне по голове. Но она, слава Богу, оказалась не стеклянная, а пластиковая. Вот это был самый мой большой физический риск.

Л.В.: Значит, этот молодой человек, увидев, что его снимают, высунул свой язык?

Н.С.: Да, хотел, видимо, прославится...

Л.В.: Но он просто животное, простите...

Т.Б.: У меня еще один вопрос: когда в каком-нибудь серьезном журнале Newsweek или Time, например, с многомиллионными тиражами, подбирают фотографию к статье, то перед ними сотня снимков, из которых они выбирают одну, при этом, желая, чтобы она отражала человека, как им этого хочется. В газетах несколько антимонархической направленности принц Чарльз, выглядит не Эйнштейном. Явно есть архив со многими миллионами фотографий, в котором они выбирают ту, которая им идеологически подходит. Так ли это?

Н.С.: Иногда бывает, что статья пишется под удачную фотографию. Первое, что люди просматривают - это фотографию. Второе - заголовок, третье - текст.

Сева: Я не могу претендовать ни на какую известность, но в Старом Осколе я очень круто знаменит. Когда я приезжаю в города, где меня знают, в командировки Би-би-си, то у меня уже начинается "звездная болезнь", а именно, я не ем на людях. Те, кто сопровождал меня когда-либо в командировках знают, что я могу ходить весь день, мучится животом, но я не ем. Почему? Потому что только раскроешь рот, как тебя тут же сфотографируют и будешь потом с раскрытым ртом, со всеми своими зубными проблемами красоваться на первых страницах...

Л.В.: Я не знаю, Сева, рассказывал ли я это на "Севаобороте", но есть замечательный эпизод на эту тему с принцем Чарльзом, наследником престола. Он в молодости командовал небольшим сторожевым кораблем "Бронингтоном". Приехав в Лондон в отпуск, друзья повели его в театр. Узнав, что королевская особа присутствует в зале, его тут же пригласили за кулисы. А за кулисами главная героиня, которая по ходу спектакля была очень сильно раздета, спросила его, почему он все время смотрит ей в глаза. Чарльз ответил: "Мой папа сказал, мне, что когда я разговариваю со слабо одетой интересной женщиной, я должен смотреть ей только в глаза, потому что если я посмотрю куда-нибудь еще, то фотографы немедленно снимут".

Н.С.: У меня был такой момент, который произошел случайно, я нарочно не подлавливал человека.

Сева: Никита, тут есть целый ряд лиц, которые нефотогеничны. Например, Ролан Быков, который в свой последний визит сюда был у нас в гостях. Вы его сфотографировали и тут можно изучать сразу целую карту болезней. Дмитрий Александрович Бригов, Александр Розенбаум... Они все замечательные люди каждый в своей области, но я не знаю, как насчет фотогеничности? Просятся ли они в камеру или нет?

Т.Б.: То есть, есть ли лица, которые не хочется фотографировать?

Сева: Мы всегда говорим, что на радио работают такие люди, которые не могут работать на телевидении из-за...

Т.Б.: Не совсем так. У них же есть замечательная фраза: у этого человека замечательное лицо для радио.

Н.С.: Мне нравится одухотворенный человек... Я не знаю, мне кажется, смотря, кто...

Сева: Понятно. Мы тут разговаривали во время музыкального перерыва... Принцесса Диана фотогенична, несомненно...

Н.С.: Да, она фотогенична. Но фотогеничность - это какое-то внутренне проявление. Это не то, что умение держаться, но это что-то внутреннее. Для меня, по крайней мере. Это не внешняя оболочка. У нее было что-то притягательное.

Л.В.: В этом нет ни малейшего сомнения.

Сева: Ну и как, вкратце, вы видите себя в ближайшем будущем? Газета будет развиваться? Народу будет больше ездить? Читателей будет больше? Фотографий?

Н.С.: По-видимому...

Т.Б.: А какой у вас тираж?

Н.С.: Примерно 15 000 экземпляров. Но, как считается, читают в три раза больше.

Т.Б.: А продается?

Н.С.: Здесь подписчики, тираж и рассылка Аэрофлота.

Сева: За "Лондонский курьер", господа, за его фотографа! До встречи на будущей неделе, в том же месте, в тот же час!

<< возврат

 

пишите Севе Новгородцеву:[email protected] | вебмастер: [email protected] | аудиозаписи публикуются с разрешения Русской службы Би-би-си | сайт seva.ru не связан с Русской службой Би-би-си
seva.ru © 1998-2024