Гость: Марианна Латфорд (Горбоконь), русская иммигрантка в Англии
Сева: Начать хочу, господа, со странных совпадений, которые происходят в жизни: вы только что слышали голос Александра Кана, который делал какие-то объявления в своей роли дежурного Би-би-си. Александр Кан перед своим отъездом из России преподавал в художественном училище имени Серова. Преподавал он английский язык, и была у него студентка Марианна Горбоконь. И вот, по странному стечению обстоятельств, через год она сидит перед нами, но фамилия у нее теперь не Горбоконь, а Латфорд, и муж ее английский, Рей, сидит здесь, но самое любопытное, что и у Марианны, и у ее мужа были неприятности - они с рождения больны неприятными вещами. Но об инвалидности и о прочих трудностях жизни мы поговорим немного позже, а пока хотим приветствовать их звоном бокалов. Марианна, добро пожаловать! Ray, welcome to the show!
Леонид Владимиров: Ваше здоровье!
Сева: Ну, я даже не знаю, с чего начать... Давайте начнем с самого начала. Марианна, когда вы родились?
Марианна Латфорд: 16 января в Ленинграде.
Сева: Я не знаю, стоит ли упоминать родильный дом, потому что именно там сделали вам родовую травму.
М.Л.: А я вот, честно говоря, не помню...
Сева: Как объясняют сейчас эти родовые травмы, в результате которых развивается детский церебральный паралич? Я знаю, что больные, страдающие этой болезнью, знают о ней не меньше врачей...
М.Л.: Да, врачи особенно говорят: "Это секрет, это военная тайна...". Когда их спрашиваешь о собственной болезни, врач говорит: "Ты что, хочешь умнее меня быть?".
Сева: А что с вами произошло в результате этих неудачных родов?
М.Л.: В результате родов у меня не работает правая рука и нога и поражена половина тела... И заболевание эпилепсия.
Сева: И поначалу эпилепсия была довольно жестокой...
М.Л.: Да, могло быть по шесть приступов в день.
Сева: А после каждого приступа человек буквально выведен из строя...
М.Л.: Конечно, ты ничего не помнишь... Но самое интересное, что в 6 лет я посмотрела программу. Я тогда жила постоянно у бабушки, и дедушка любил смотреть "Международную панораму". Я помню очень четко, показывали мировой рекорд в домино...
Л.В.: Да, костяшек домино сколько поставили...
М.Л.: Да, да и они стали падать... По-моему, это тут было?
Л.В.: Я не помню, в какой стране это было...
М.Л.: В Англии, по-моему. У меня тогда родилась мечта: я хочу жить в этой стране!
Сева: Вот никогда не знаешь, что на слушателя или зрителя повлияет...
М.Л.: Потом было странное стечение обстоятельств. Я рисую с трех лет левой рукой. Дедушка покупал по сто листов бумаги. Они кончались у меня за день. Дедушка буквально со слезами на глазах просил рисовать на обратной стороне, а я ему говорила, что художники рисуют на одной стороне.
Сева: И так у вас в этом направлении и пошло. Вы поступили в ...
М.Л.: Я где-то увидела фотографии Биг Бена и поняла, что мне это нравится, и я хочу там быть.
Л.В.: С точки зрения художника, это неплохое здание.
Сева: Сегодня мы с вами, господа, будем говорить о, по-английски это звучит намного элегантнее, чем по-русски, о недостаточности здоровья или о том, у кого какая кручина по здоровью получается... Мы выбрали сегодня музыкальных авторов, которые сами страдают от чего-нибудь и первый у нас в списке Иан Дьюри, недавно умерший, замечательный герой рок-н-ролла, который перенес полиомиелит в одиннадцатилетнем возрасте и всю жизнь жил с сухой ногой и полусухой рукой. Но он был неисправимым оптимистом. И одна из его песен называется "Reasons To Be Cheerful - Причины для радости в жизни".
Ian Dury & The Blockheads - Reasons To Be Cheerful
Сева: У нас сегодня радости жизни представлены всеми тремя частями, потому что Марианна жила в России и страдала церебральным параличом, муж ее тоже жил здесь и страдал от той же болезни, но вот рука судьбы их соединила, и они пришли не вдвоем, а втроем с совершенно роскошным библейского плана младенцем, которого зовут Ричард, который сейчас наелся и сладко спит в студии, издавая детские шумы. Ему шесть месяцев, я его держал на руках - мощный младенец, совершенно плотный, сильный мальчик, без всякого изъяна.
Л.В.: Спокойный мальчик...
Сева: Так что у двух родителей, которые не очень здоровы, родился один, но очень здоровый мальчик. Когда вы были беременны, что вам там, в России, говорили врачи?
М.Л.: Врачи сказали, что нужно делать генетический тест, а он в России стоит 1000 рублей. Я сказала врачам, что моя болезнь не имеет к генетике никакого отношения - это родовая травма, но врачи решили, что это генетика и послали меня на анализ. После этого я пошла в офис British Airways и купила билеты на самолет.
Сева: Но мы тут в нашей истории скачем, потому что нам нужно рассказать о вашем с Реем знакомстве и как все произошло с вами. До обучения в училище вы работали на заводе?
М.Л.: На заводе я работала после училища. До училища был детский интернат. Совершенно дикое заведение, где воспитатели издеваются над детьми.
Сева: А с какого по какой возраст вы там были? (плачет ребенок) О, Ричард подал голос!
М.Л.: Hush! You need not! Need not!
Сева: А в интернате вам сколько времени пришлось прожить?
М.Л.: Со второго класса по восьмой.
Сева: А в семье жить невозможно было? Вас в интернат из-за эпилепсии послали?
М.Л.: Интернат не разрешал приходить каждый день домой, поэтому приходилось оставаться с понедельника по субботу.
Сева: Но там были созданы все условия для лечения?
М.Л.: Да, лечебная физкультура...
Сева: Какие-то гирьки таскали?
М.Л.: Да, там все... В бассейне плавали...
Сева: После интерната вы поступили с художественное училище?
М.Л.: Они не хотели...
Сева: Почему?
М.Л.: Потому что больная должна быть бухгалтером, все идут бухгалтером, и ты должна быть... Все считали, что эпилепсия - это больная голова, это всё...
Сева: Ну, в общем-то, это так и было. Мы вернемся к тому, как вам удалось потом от эпилепсии излечиться. Но жизнь складывалась по безнадежному сценарию: больной ребенок, с сухой рукой, шесть лет интерната... Как вам удалось в училище поступить? Были трудности?
М.Л.: А первый год не приняли как раз из-за руки. Я пошла на декоративное оформление, где нужно стульчики клеить, и заведующий отделением сказал, что я туда не подойду, потому что рука не работает. Ну, потом решила идти на графику, потому что в первый год я не поступила, был провал, но я усиленно занялась подготовкой к экзаменам.
Сева: Это все в Петербурге?
М.Л.: Да.
Сева: Поступили, и тут на сцене появляется наш сотрудник Александр Кан...
М.Л.: Он оказался нашим классным руководителем...
Сева: И оказался кла-а-а-ассным классным руководителем. Он вам заложил основы английского языка, который вас и привели к личному завершению семейного счастья.
М.Л.: Он еще преподавал там немецкий...
Сева: Да? Я о нем этого не знал... Он еще и по-немецки умеет?
М.Л.: По-моему, да. У нас были группы английского и немецкого языка...
Сева: Ничего себе! Вот так узнаешь новое о сотрудниках...
Л.В.: Да, интересно. Я с Аликом никогда не говорил по-немецки...
Сева: Отучившись четыре года в училище... Но у вас были сложности...
М.Л.: У меня каждая сессия заканчивалась эпилептическими приступами...
Сева: Потому что нервное напряжение... Голова не выдерживала...
М.Л.: Да.
Сева: Но нужно жить в постоянном страхе оттого, что вот-вот начнется, и ты совершенно собой не управляешь...
М.Л.: Когда я работала на заводе, я однажды попросила маму поехать со мной. Она отказалась, сославшись на занятость. Я приехала на Ленинский проспект, а там полно сейчас ларьков. Тогда было пустое место и два ларька около универмага. Я чувствую, у меня начинается приступ. Я быстрее бегом к ларьку.
Сева: А ощущение, какое?
М.Л.: Рука неуправляема, висит, как плеть... А потом конвульсии...
Сева: И к ларьку, чтобы спрятаться...
М.Л.: Нет, чтобы если падать, то по ларьку съехать... когда начинается приступ, как будто видишь себя на экране, будто входишь в кинозал и видишь себя со стороны. Я видела себя с мужем, с ребенком...
Л.В.: Даже так...
Сева: Но вы мужа тогда еще не знали...
М.Л.: Моя переписка только страховала. У меня было трое кандидатов: он и еще двое. Один оказался болен шизофренией, второй был слишком молод, а Рей - третий.
Л.В.: Как вы входили с ними в контакт?
Сева: А это отдельная история. Сейчас мы к ней вернемся. Вы оканчиваете училище, но с эпилепсией все время приходится мириться и жить... Но все-таки училище удается закончить?
М.Л.: Да.
Сева: Распределяют вас куда?
М.Л.: Завод Климова.
Сева: Леонид Владимирович, услышав название завода, сразу же встрепенулся.
Л.В.: Это же завод по производству двигателей.
М.Л.: К МИГам. Я вспоминаю, сколько лет я там проработала. По-моему, до 1995 года, потому что начались сокращения...
Сева: В это время вы живете одна?
М.Л.: Нет, с мамой, с папой и с братом.
Сева: А мысли о своей семье возникают?
М.Л.: Да, но все смеются вокруг, потому что, сами понимаете... Да тебе до своей семьи, как до Луны...
Сева: Ну, я чувствую, что характер у вас оптимистический.
Л.В.: Характер замечательный. Но все же, как же с перепиской?
Сева: Вот, слушайте, Леонид Владимирович! Работает человек на заводе им. Климова и решает, что ему нужно изучать английский язык.
М.Л.: Нам сказали, что у нас будут бесплатные курсы английского. Я сказала, что хочу изучать, но мне ответили, что я не могу, потому что у меня больная голова. У меня были проблемы с турникетами на заводе. Нужно было класть пропуск в ячеечку, а меня все время прожимало турникетом, и начинался приступ. Реакция на турникет. И тогда мне поменяли пропуск, чтобы я могла проходить через вахту.
Сева: Так вам отказали в курсах по изучению языка?
М.Л.: Да, но я пошла на платные, за 40 рублей в месяц.
Сева: По-нашему, за 1 фунт.
М.Л.: Курсы при Академии наук, по окончании выдавали диплом. Идеи переписки еще в голове не было, потому что началось только обучение.
Сева: Все эти this, that...
М.Л.: Открытые дифтонги, трифтонги...
Сева: Ах, они так учат... Если вы тут, в Англии, спросите человека в пабе, что такое дифтонг, то во всей стране вряд ли найдется дюжина человек, которые знают, что это такое.
Л.В.: По всей стране, конечно, больше, но в пабе вряд ли дюжина найдется...
Сева: То есть они говорят на языке, а объяснить, как они это делают, не могут.
Л.В.: Конечно, конечно...
Сева: Итак, учитесь вы на курсах...
М.Л.: А потом преподаватель говорит: "О, они подорожали!". До 120 рублей в год. И спрашивает меня, буду ли я продолжать или нет...
Сева: О, Ричард Раймондович веселится...
М.Л.: Я решила продолжать.
Л.В.: (к ребенку) Он не плачет, он в очень хорошем расположении духа.
М.Л.: Он хочет быть звездой...
Л.В.: Его почему-то увлекают наши настенные часы...
М.Л.: Стартовал следующий год, продолжаем учиться и буквально перед экзаменом преподаватель сказал, что нужно переписываться, чтобы лучше знать английский.
Сева: Преподаватель из педагогических соображений...
М.Л.: А я еще ходила в клинику Суханова с моей эпилепсией...
Сева: Вот к этому мы еще вернемся, потому что Суханов сыграл важную роль в вашей жизни и некоторую роль в моей. А сейчас я хотел бы сыграть музыкальный кусок Андрео Бочелли - слепого музыканта, но слепота музыке не помеха.
Andreo Boccelli: Con Te Partiro
Сева: В нашем сегодняшнем сплетении мужских, женских и младенческих голосов отсутствует поставленный радиоголос Татьяны Берг, которой в студии нет, но которая коллектив, даже находясь в отпуске, не забывает и связывается с нами по телефону. Танечка, слышите ли вы нас?
Татьяна Берг: Слышу, конечно!
Сева: Определитесь географически, где вы находитесь?
Т.Б.: Я нахожусь почти что в винограднике. Мы ездим по тем районам Франции, где нельзя и шагу ступить, чтобы не наткнуться на какой-нибудь виноградник. Виноградники справа, слева, повсюду, и мы, естественно, сразу же вспомнили свое детство, и пошли собирать, воровать виноград. Наворовали немыслимое количество зеленого и черного, и вкусен он необычайно.
Л.В.: А это что, не преследуется в том районе? Назовите его, я туда поеду...
Т.Б.: Это Бержерак...
Л.В.: И никто не возражает, что вы немного едите с виноградных лоз?
Т.Б.: Нет. Мы его моем, чтобы не отравиться медным купоросом.
Л.В.: Танечка, но Бержерак не считается самым лучшим винным районом Франции.
Т.Б.: Я тоже так думала, пока сюда не прибыла. Теперь я знаю, что это - совершенно божественное вино. А сейчас я не в Бержераке, а в Сент-Демильоне...
Л.В.: А-а, это совсем другой коленкор...
Т.Б.: Да, у меня были разные идеи, но я решила не рассказывать о вине, потому что вы начнете облизываться и...
Л.В.: Почему, мы пьем красное вино...
Т.Б.: Я понимаю. Но я хочу сказать, что город Бержерак - совершенно замечательный, старинный город. Представьте себе, что Сирано де Бержерак, не имеет никакого отношения к этому городу, но город решил его "усыновить" и там стоят статуи, отели, рестораны с его именем. Они на нем немножко наживаются. Но нас в Бержераке привлекла его другая достопримечательность - там находится совершенно уникальный музей табака. Абсолютно политически некорректный музей. Интересен этот музей тем, что в нем объясняют древнюю мистическую связь между человеком и табаком. Потому что, как вы увидите в этом музее, где бы люди ни имели дело с табаком, они придавали ему какие-то мистические свойства. Мы все знаем, что индейцы курили трубку мира. Потом, когда табак стал известен в Африке, все по-разному тоже стали создавать какие-то мифы и легенды, которые как-то связаны с табаком. Потом табак пришел в Европу, а дальше там рассказывают как в разные времена относились к табаку власть предержащие. Оказывается, что в 16-17 веках власти вдруг решили, что табак обязательно связан с колдовством, причем началась война с табаком. Но если сегодня с ним ведут борьбу по медицинским соображениям, то тогда с ним вели борьбу по религиозным соображениям и занимались гонениями на курильщиков, а особенно на торговцев табаком власти религиозные. Например, инквизиция приговаривала к 10 годам курящего человека, обвиняя его в колдовстве. Причем интересно, что боролись разные религии. Турецкий шах, Мурат Четвертый, в 1633 году приказал разрушить кафе, в которых люди курили табак. Продавцам табака отрубали руки или ноги. А рецидивистов уже казнили. В Японии их отдавали в рабство. А в России Патриарх, в 1634 году издал указ, запрещавший курение и продажу табака. Нарушителям отрубали голову. Через год в 1635 году был создан специальный суд, который судил только курильщиков. Сначала людей ссылали в Сибирь, а потом стали казнить. Потом власти несколько смягчились. Почему был такой жестокий период в 17 веке, музей не объясняет. Но в 19 веке уже в Англии почему-то расцвела антикурительная литература. Никого не ссылали и не убивали, но курильщиков стали обвинять во всех смертных грехах и пороках. Считалось, что если человек курит, то он обязательно станет преступником и станет заниматься половыми извращениями. В этом же музее стоит поразительная машина, которую изобрел местный житель Жоржет Делорж. Это прототип современной копировальной машины, называется пантограф.
Л.В.: Она делала по копиру: обходила его и делала такой же.
Т.Б.: Она делала одновременно 14 копий трубок. Изобретатель стал миллионером, потому что все остальные делали трубки вручную. Все пытались узнать его секрет, но он его не выдавал, и секрет узнали гораздо позднее, даже не узнали секрет, а просто другие люди изобрели независимо от Делоржа такую же машину. Я все это веду к тому, что мы, курильщики, жалуемся, что с нами жестоко обращаются, а на самом деле времена чрезвычайно либеральные. А раньше, знаете, что с нами сделали бы... Просто подумать страшно. Это как бы предисловие, но об остальном я рассказывать не могу, потому что если я поведаю вам о том, что мы едим, то у всех потекут слюнки, и я боюсь, что все кончится печально.
Сева: Спасибо, Танечка. Я знаю, что во Франции очень вкусно готовят.
Т.Б.: И гусей, и их печенку. В этом районе Франции на таких блюдах специализируются, да так успешно, что я не нахожу слов ни на каком языке, чтобы это описать. Во Франции мой организм перестает функционировать на десятый день полностью от всей этой вкусноты. Я возвращаюсь в суровую Англию, где приходится есть какую-то пареную картошку. Если я до вас не дозвонюсь в следующую субботу, то это значит, что со мной произошло что-то трагическое от постоянного перепивания и переедания.
Сева: Танечка, всего вам самого лучшего: бойтесь сторожа с берданкой, заряженной солью. А сейчас юбилейные и памятные даты предстоящей недели напомнит Леонид Владимирович.
Рубрика «Юбилейные и памятные даты»
Сева: Спасибо, Леонид Владимирович! Продолжая наш музыкальный ряд, хотим предложить вам группу Def Leppard, барабанщик которой Рик Аллен, в автокатастрофе потерял напрочь правую руку до плеча. Барабанщик без руки - это нонсенс, все равно, что бегун с одной ногой. Конечно, его из группы нужно было увольнять, но этого не произошло, и ребята специально ждали восемь месяцев пока тот учился играть на барабанах одной рукой. Для него даже была специально сконструирована специальная барабанная установка. Так он и продолжает работать.
Def Leppard
Сева: Как барабанит! И делает это одной левой!
Л.В.: Вы тоже левой рисуете?
М.Л.: Да.
Сева: Мы возвращаемся к беседе с Марианной Латфорд, господина Рея Латфорда и Ричарда Раймондовича пришлось услать в другую комнату, так как Ричард Раймондович разыгрался и очень запросил еды. Как я понимаю, он просит кушать каждый час или минут сорок?
М.Л.: Старается.
Сева: Аппетит у него богатырский, богатырем у вас растет молодой человек. Специфика радио такова, что все время мы Ричарда Раймондовича на микрофоне иметь не можем. Так что мы с ним поговорили, он голос свой шестимесячный подал и в будущем, я надеюсь, когда он заговорит на двух языках, мы его пригласим. Мы в нашей истории остановились на том, что во время изучения английского языка преподаватель курсов предложил затеять переписку для улучшения лингвистического уровня. А с кем, собственно, переписываться?
М.Л.: Преподаватель дал адреса клубов в Англии.
Л.В.: Каких клубов? Специализированных, для инвалидов?
М.Л.: Нет, обычных. Но письма все вернулись из-за изменения адреса.
Сева: Потому что адреса клубов, которые вам дали, были старыми.
М.Л.: На письмах стоял штамп: "Эти клубы переехали".
Л.В.: Что же вы тогда сделали?
М.Л.: Подруга посоветовала мне тогда найти общества инвалидов не только в Англии, но и по всему миру.
Сева: И как вы двигались? Это представляет конкретный интерес для тех, кто нас сейчас слушает. Нужно назвать все эти организации.
М.Л.: О, это норвежская организация инвалидов, канадские...
Сева: А где вы брали адреса?
М.Л.: В посольствах и консульствах.
Сева: А вы говорили: "Я - инвалид. Дайте мне адрес для переписки"? И они любезно соглашались?
М.Л.: Да.
Сева: И вы начали переписку на английском, который вы выучили до того.
М.Л.: Да, преподаватель дал приблизительный текст письма.
Сева: И где история цепляется за создание семьи? Нам нужно уже ковать вашу семейную ячейку.
М.Л.: Мы вышли на организацию Scope, через британское посольство в Москве.
Сева: А чем она занимается?
М.Л.: Она специализируется на больных параличом.
Л.В.: О, даже специализированная...
М.Л.: Да, я просила именно такую. Я послала в организацию письмо с просьбой о переписки с целью организования семьи.
Сева: А они опубликовали объявление от вашего имени?
М.Л.: Да, в газете Disability Now.
Сева: К сожалению, Рей сейчас в другой комнате, но я перескажу его слова. Он рассказал, что прочитал в газете объявление. И все там было, кроме того, что девушка эта русская. И я на это объявление ответил, послал письма и приблизительно через шесть месяцев мне пришел большой конверт с письмом на шести страницах, с рисунками, с графикой.
М.Л.: Я рисовала на письме и на конверте - виды Ленинграда.
Сева: Так вот Рей говорит, что он открыл большое письмо и стало ясно, что человек не английский, потому что конверт пришел из-за границы, но там были вещи, которые я мог прочитать и понять, вещи, которые я мог прочитать, но не мог понять, и были вещи, которые я просто не мог прочитать. Он имеет в виду буквы на кириллице. И он понял, что если человек приложил усилия и выучил английский до такой степени, то этот человек заслуживает ответа. Ио он вам ответил. В каком виде пришло его письмо?
М.Л.: Он был очень краток.
Сева: А как это происходит? Как в обычных службах знакомств?
М.Л.: Я посылала ему свои фотографии.
Сева: Мы до перерыва затеяли разговор о Суханове. Суханов часто приезжал в Лондон, и я сам ходил к нему на прием раза три - он колотил меня по спине молоточками. Он вам помог?
М.Л.: Да. Выправил спину.
Сева: У вас раньше было шесть приступов в день, а теперь как часто они бывают?
М.Л.: Теперь раз в два года.
Сева: Потрясающий результат! Я, конечно, не больной, я пришел к нему на мелкую коррекцию. Он дал мне травы, которую я до сих пор пью, и она помогает мне жить. И теперь, вы, уже подлечившись, вступаете в переписку, вам отвечают. Но вы сказали, что у вас еще два кандидата было, где, в Канаде?
М.Л.: Нет, все трое были из Британии: один - муж, другой - из Уэльса, третий - из Шотландии.
Сева: Когда же произошла ваша встреча, как все развивалось?
Л.В.: Нет, подождите. Как вы решили, что именно этот кандидат вам подходит?
М.Л.: Один был очень старым...
Сева: Старее меня даже?
М.Л.: 60 лет. И он начал писать в письме странные вещи, типа того, чтобы я купила ему билет, он прилетит и посмотрит на меня.
Л.В.: А второй?
М.Л.: Он был на кресле-коляске. Там мама, вероятно, не захотела, чтобы жена была из России...
Сева: А ваш Рей - вполне работоспособный, ходячий мужчина. Он симпатичный ведь... И вы приезжаете сюда первый раз в гости по туристской визе. В каком году?
М.Л.: Это был 1997 год.
Сева: А первый раз вы приехали сюда с мамой...
М.Л.: Да.
Сева: Она увидела Рея и благословила вас...
М.Л.: А потом он стал ездить к нам. Мы его встречали в аэропорту из Англии с папой на машине встречали...
Сева: А потом вы решили жениться, но женились там, в Питере, у себя...
М.Л.: Потому что сложности с визами.
Сева: Но об этом вкратце стоит рассказать, потому что я сам недавно прошел через подобную ситуацию. И мы, с Леонидом Владимировичем, за эти столом обсуждали, как мне Ольгу вести. И у нас был вариант, который описан во всех брошюрах - получить визу на невесту. Раньше так можно было сделать, привезти невесту сюда, и здесь произвести бракосочетание. Вы по этому пути пошли, но результатов особых не получилось...
М.Л.: Нет, мы проанализировали этот вариант, но когда сказали, что миграционные службы "поворачивают" невест в Хитроу, то...
Сева: У вас такие сведения есть?
М.Л.: Были уже сведения, поэтому решили жениться в Питере.
Сева: А как английские власти признают российское свидетельство о браке?
М.Л.: А это они уже делают легальным.
Сева: А как?
М.Л.: Переводят в консульстве, что стоит почти 2000 рублей. А потом мы послали документы в Home Office.
Сева: Но вам удалось приехать сюда до рождения сына. Вы были беременны?
М.Л.: Я была на 8 неделе.
Сева: То есть вы приехали ровно год назад?
М.Л.: Да, а сын родился 21 апреля. Между Лениным и Гитлером...
Л.В.: Господь с вами... Гитлер, кстати, родился 20-го апреля...
М.Л.: А Ленин - 22-го апреля...
Л.В.: Да, да, это верно...
М.Л.: А муж - 23 апреля.
Сева: Вот такая у вас "кучность" дней рождения...
Л.В.: Ну, вообще, какая история! Это же потрясающе!
Сева: Но самое главное, что у вас семья хорошая, дружная. Муж просто замечательный человек. Помогает во всем. Он у вас один зарабатывает деньги в семье?
М.Л.: Да, а по магазинам бегаю я. Мы даже охранника подключили к привязыванию ворот на коляску...
Сева: А что это такое?
М.Л.: Я знаю, что нужно платить 5 фунтов за доставку на дом. Я решила, что лучше сама доставлю... А потом меня какой-то англичанин доставлял уже...
Сева: Меня интересует техническая подробность - брелок, который висит у вас на шее. На белом шнурке белая штука с красной кнопкой. Что это такое?
М.Л.: Когда случается приступ, нужно нажать, то есть делаешь как бы звонок на пульт, и они приезжают... Это действует только дома.
Л.В.: Вы знаете, в связи с этим мне хотелось бы сказать, что на всех улицах Лондона сделали скаты для инвалидов-колясочников. Это стоило диких денег, но, тем не менее, это сделали. Всюду вы видите удобства для инвалидов. А как в России?
М.Л.: В России - это ступени, ступени, ступени... Куда ни приди, сплошные ступени. И в автобус даже войти невозможно.
Л.В.: А вы видели здешние автобусы с низким уровнем...
М.Л.: А как же! Я ими пользуюсь.
Сева: Ну, потрясающе у вас жизнь сложилась! Какая романтическая история! И у вас с мужем совет да любовь! Счастье-то какое! Все замечательно, отлично! Ребеночек здоровый!
М.Л.: Кушать просит всегда!
Сева: Да у вас Илья Муромец какой-то растет! Я тут за ним весь вечер наблюдаю, он только и делает, что требует бутылку. Дай есть и все!
М.Л.: У него уже girlfriend есть... Бутылка.
Сева: Ну, что же. Мы хотим пожелать вам самого лучшего и закончить музыкальным отрывком Ship-building. До встречи в том же месте, в тот же час на будущей неделе!
Ship-building